«Надо же, — удивился он, — как эти похороны забили мне голову, что теперь повсюду чудится гроб Слободана. Не его это был гроб. А может, и не гроб вовсе, а какой-нибудь антикварный шкафчик. Вон скульптор Шемякин, говорят, самолетом даже мебель свою перевозил из Парижа в Нью-Йорк, хоть это и страшно дорого».
Вскоре двигатели их самолета опять завелись, и стюардесса снова попросила всех пристегнуть ремни. В этот раз самолет таки взлетел, и все почти три часа лета до Москвы Филатов спокойно проболтал с Колесником. Сначала он делился с тем своими впечатлениями от похорон Слободана (но далеко не всеми), а потом они просто говорили о всякой всячине. Филатов попросил того не упоминать в будущей статье себя как источник информации, и тот пообещал.
Выходя из дверей аэропорта Шереметьево, Филатов увидел стоящий далеко у служебного входа катафалк. Двое мужчин, по виду грузчики похоронной конторы, задвигали в него завернутый в бумагу гроб. Он понял, что это тот самый гроб из Белграда. Прилететь тот мог только вместе с ними, второй белградский рейс был лишь вечером.
«Значит, он пустой, раз двое справились», — подумал Филатов. Хотя это было вовсе не обязательно. По опыту он знал, что профессиональные грузчики отличаются большой физической силой и легко поднимают то, что обычному человеку кажется неподъемным.
Филатова встретил его охранник.
— Пойди запиши номер, — велел Филатов и кивнул на катафалк.
Тот прошелся мимо катафалка с видом прогуливающегося человека и вернулся обратно.
У Филатова зазвонил телефон, это был Вождь. Он отвлекся на разговор, а когда нажал отбой, катафалка уже не было.
На Ленинградском шоссе он тоже не увидел его в потоке машин. Он даже не знал, в какую сторону тот повернул — к Москве или от Москвы. В первую минуту, когда он осознал это, ему стало досадно и захотелось выругать себя за нерасторопность. «Ну и ладно, — решил он потом. — Пробьем по номеру, если что».
На следующий день, в понедельник 20 марта 2006 года, в газете «Коммерческий вестник» вышла статья под названием «Слободана Милосовича в гробу не видали». Колесник выполнил просьбу Филатова лишь частично — его имя упоминалось только один раз.
С первых же строк в статье высказывались сомнения по поводу личности покойного: «В субботу Сербия простилась со Слободаном Милосовичем. Спецкор Андрей Колесник весь день переживал по поводу того, кто же на самом деле лежит в гробу, который закопали в землю в доме номер 41 по улице Неманьина города Пожаровица».
