— Как зачем? Ведь им не удалось ничего доказать. Милосовича надо было выпускать, а это был бы скандал. Это доказывало бы, пусть и косвенно, что вся затеянная против Югославии кампания была лживой, а война — неправедной. Им легче было его отравить, чем выпустить.
На самом деле Филатов вовсе не был так уж уверен, что Милосовича отравили. Просто хотелось убедить зампреда провести повторное вскрытие. Но тот упорствовал.
— Отравили — не отравили, — уныло сказал он, — какая теперь разница? Он умер, и его не вернуть. Ничего из того, что было раньше, не вернуть. От Югославии осталась одна Сербия. Видимо, таково веление времени. Нужно с этим смириться и ждать светлой полосы для нашего народа.
«Да он прямо фаталист какой-то, — подумал Филатов. — Ему бы мистику преподавать в школе для астрологов, а не Социалистической партией руководить».
Опять появился помощник зампреда. Тот извинился и отошел от Филатова. Оба начали о чем-то совещаться. Угловым зрением Филатов видел, как помощник несколько раз посмотрел в его сторону. Чуть более пристально, чем было надо, словно запоминая получше, как Филатов выглядит. Хотя что тут было запоминать? Филатов был личностью известной, и от его фотографий прямо-таки ломился Интернет. Не составляло труда найти и распечатать любую.
Остаток ужина Филатов высидел с трудом. Его деятельная натура требовала что-нибудь предпринять. Но что? Он прокручивал в уме всевозможные варианты, прикидывая, что он мог бы сделать прямо сейчас. Найти других боссов соцпартии и уговорить их провести повторное вскрытие? Или поискать дочь Слободана Марию с той же целью? Нет, это вряд ли. Он знал, что Мария живет где-то в Черногории. Пока он ее разыщет, пока она доберется до Белграда, уже и утро наступит. А ведь еще надо найти патологоанатома. Да и препирательство с соцпартией займет какое-то время. Если, конечно, тут рулит только она, а не еще какие-то силы. Нет, этот вариант не годится.
Боссы же соцпартии вряд ли согласятся пойти против воли своего главного начальника и против воли семьи. Для этого нужна сильная мотивация, а ее сейчас нет. Была бы — и без него сделали бы повторное вскрытие.
Оставалось одно — самому найти частного патологоанатома и договориться с теми, кто сейчас стережет тело. Патологоанатома можно найти в больнице Святого Саввы, а со сторожами в Музее революции, где сейчас находится тело, он договорится.
Филатов тряхнул головой. Черт возьми, какая только чушь не полезет в голову, когда очень хочется докопаться до истины, а никаких возможностей для этого нет! Нельзя ему влезать в такую авантюру. Так и в тюрьме недолго оказаться. Он здесь всего лишь гость, иностранец, и никаких прав у него нет. Но как же чертовски хочется понять, что произошло на самом деле! Ведь чего проще — проведи вскрытие, и будешь знать.
