— Ну, во-первых, у нас есть не только оружие. Список достаточно большой. А во-вторых, мы готовы обсудить любые разумные предложения. Только не объявляйте два цента.
— Ай, ну кто говорит о такой смешной цене? Три с половиной! А что там еще?
Рат объяснила.
— Крыса, тебя завскладом назначали, или уже где? Ладно, пошли смотреть товар.
Не более чем через три часа торг закончился. Райзман протянул нам толстую пачку денег. Я демонстративно пересчитал. Десятки не хватало. Психиатр запричитал, что мы отбираем у него последние штаны, и, прежде чем отдать недостающее, попытался получить за эти деньги что-либо в придачу. Автомобиль, скажем. Или хотя бы носилки плюс медицинский ящик. Мы остались тверды, и уважаемый доктор со слезами на глазах расстался с десяткой, несомненно играющей определяющую роль при общей сумме сделки в несколько тысяч. Появился народ в больничных пижамах — ящики мигом сгинули неведомо куда. Только тогда я понял, что коварная Люси вместе со всем остальным продала и сигареты. Виски, впрочем, оставила. Для смазки трений, возникающих между коллегами.
Борух Авраамович долго махал нам вслед руками, выкрикивая:
— Мазлтов, коллеги! Заезжайте почаще! Больных при этом привозить не обязательно!
Судя по столь сердечному прощанию, его нажива сулила быть безмерной.
— Так, сердешные. Мы разбогатели. Что делать будем?
— Отзваниваться, естественно.
— А не спросят ли нас, где это вы, родные, полсуток шлялись? И что на это отвечать?
— Шура, ну ты как ребенок, право слово. Неужели ты всерьез полагаешь, что диспетчер в состоянии удержать в голове, чем занимаются четыреста с лишком бригад? Да это физически невыполнимо.
— Ага, а журнал вызовов на что?
— Кто его читает?
— Уговорила. — Я поднял трубку рации.
— Машины, кто слышит ПБ-19! Передайте на Центр, что мы освободились.
Что доброго нам в этот тихий вечер скажет диспетчер?
— Не нравится мне, куда мы едем, — молвил Нилыч, — не признаю что-то дороги.
— Заблудился, что ль?
— Да не должен бы вроде… Если только перемещение внеплановое прозевали…
Машину резко тряхнуло, уши заложило от грохота. По крыше забарабанили комья земли.
— Эй, сзади! — заорал пилот. — Погляди назад! Задние окошки салона в моей машине закрашены, дабы народ не пугался, глядя на чудеса, творимые в автомобиле. Так что пришлось приоткрыть дверцу и высунуться. Мимо морды вжикнуло, я быстренько втянул головенку обратно, но успел разглядеть выползающее из кустов нечто длинное, железное, пятнистое. Лязгая гусеницами, оно разворачивалось, наводя в нашу сторону огромное жерло орудия. Дружественных чувств сей представитель бронетехники к нам определенно не питал.
