— Отцепи, пригодятся.
— В добром хозяйстве любое дерьмо сгодится.
— Во-во. Глянь-ка, что там в целых ящиках. Может, что полезное найдешь.
Я сходил в машину за монтировкой, попутно напившись там от души — в раскаленном фюзеляже пот с тела лился ведрами, высыхая белесой коркой. Вернувшись, начал отрывать крышки ящиков. Так, ничего путного. Какое-то геодезическое оборудование. И еще. И еще.
— А здесь что? Э, да это же настоящий клад!
В ящике, аккуратно переложенные пластмассовой стружкой, находились бутылки с виски такой знакомой марки — «Джонни Уокер». Не меньше трети из них остались целы. И еще находка целый ящик сигарет! Полевой армейский паек — «Кэмел» без фильтра.
— Ага, тебе радость. Будешь теперь на халяву дымить целыми сутками. А мне что — из машины бежать? — возмущенно запищала Люси.
— Погоди, может, тут и пиво найдется.
Пиво не обнаружилось, но полезного было немало. Перевязочные средства. Инструменты. Крупы и макароны. Растворимые супы и сублимированное мясо. Даже оружие — десять армейских автоматических винтовок. Правда, патронов к ним не было. Судя по всему, планировалась доставка необходимого снаряжения какой-то автономной геологоразведочной партии. Не самолет — клад для Робинзона. На всех вещах — маркировки с такими до боли знакомыми названиями городов и стран.
— Самолетик-то из наших мест прилетел.
— Действительно, из ваших. Только как это ему удалось?
Грузили добро в машину чуть ли не дотемна. Каждая упаковка в отдельности весила немного, но ее следовало выволочь через узкий люк, спустить вниз и дотащить до вездехода. Переставленный в салон Нилыч, как мог, помогал укладывать барахло. Из-за тяжелой работы на жутком солнцепеке наши запасы воды стремительно уменьшались.
— Куда ж мы больных денем?
— А сверху, Шура, сверху Не баре, потерпят.
Мы сами толком не знали, к чему нам все это, но жадность превозмогла, и ящики заполнили салон до половины его объема. Люси еще после этого долго осматривалась в самолете, не забыли ли что стащить. Вроде все.
— Похоронить бы их… Ну, хотя бы в благодарность за все это.
— Не до похорон, ехать нужно. Да и вода на исходе, Пьете-то вы, мужики, как два жеребца.
Что ж поделать, перспектива заночевать посреди пустыни и впрямь не прельщала. Я, вспомнив о глорзах, поежился. Опять же, неизвестно, куда очередным перемещением забросит.
— Добро, поехали.
— Стой, послушай, что это там пищит? — насторожила Люси чуткие ушки.
Мы замолкли и прислушались. Из-за недальней дюны доносился не то писк, не то стон. Тихонько так, слабо.
