«Быки» бросили его на землю на колени рядом с шефом, после чего предпочли ретироваться назад, за броневики. Парень сидел, опустив голову – его трясло. Катарина подошла и окинула его брезгливым взглядом.
– Чиркаш, ты брал деньги у него? – ее рука вытянулась в сторону Толстого. Парень что-то прошептал. – Не слышу? Громче! – воскликнула она.
– Да! Брал! – крикнул парень. И я вдруг понял, что знаю, кто это.
В мозгу резко отщелкнуло: тренировка, мокрая голова, дорога к метро. «Сеньор, вы не подскажете, где здесь магазин со снарягой?»
Я дернулся, но был безжалостно стиснут держащим меня бандитом. Только после этого сердце перестало выскакивать из груди, а сам я взял себя в руки. И краем глаза заметил, что Катарина смотрит на меня. Смотрит, и довольно улыбается – поняла, что узнал.
Я вновь превратился в слух, но теперь до меня начала доходить суть происходящего.
– Для чего ты брал у него деньги? – ухмыльнувшись, произнесла она. Тональность в ее голосе снизилась, но вот опасность… Это был голос хищника, готовящегося прикончить жертву. Парень, которого она назвала «Чиркаш», затрясся еще сильнее.
– Я спросила, для чего ты взял деньги!!! – заорала она и безжалостно, со всей силы, пнула сапогом в живот. Парень упал и завыл.
– Подняться! Я сказала подняться! – новый удар. Deja vu, где-то я уже слышал такое. – На колени! Встать на колени! Отвечать! Бегом! – Вновь удар.
Парень приподнялся, насколько это было возможно со связанными сзади руками, перекатом, и вновь опустился на колени. Лицо его покрывали слезы.
– Я взял у него деньги, чтобы убить его. – Неопределенный кивок в сторону. – Это был заказ.
– Кого «его»? – не унималась Катарина.
– Вот его. – Парень обернулся и с ненавистью посмотрел на меня. Я до этого… Как бы сочувствовал ему. Но увидев ненависть, а также осознав, что он только что сказал…
В общем, мне стало не по себе. Кажется, даже затошнило. Начался приступ, но не ярости берсерка, а что-то нервное.
– Сколько денег ты взял?
– Три штуки. Золотом.
Парень рыдал. Точнее, не так – рыдал этот ублюдок. Другой ублюдок, который сын Виктора Кампоса, висел на руках бойцов ДБ и изучал землю, втягивая голову в плечи. При этом боялся он не кого-нибудь, а безучастно наблюдающего за всем отца.
Все встало на свои места. Теперь я понял смысл происходящего. Н-да, такого предположить не мог и в страшном сне!
Катарина заметила, что я пришел в себя и начала картинно прохаживаться перед связанным, громко, чтобы слышно было всем, играя на публику. Публику в моем лице – я единственный не знал, что произошло.
