— Что это? — спросил я у Длинного Глаза.
— Слишком тихо. Возможно, будет шторм.
Я посмотрел вокруг, как идиот, как человек, который ищет что-то ему очень нужное, зная, что этого рядом нет.
Мы были в дне пути от земли позади нас, а впереди не было видно ничего. По бесстрастному поведению Длинного Глаза трудно было заключить наверняка, какая именно разновидность дурной погоды нам угрожает, но воздух не сулил ничего хорошего. В один момент небо потемнело до железно-зеленого цвета.
— Идет, — сказал Длинный Глаз.
Никогда еще в моей жизни не слышал я столь короткой угрозы.
Сюда меня бросил слепой поиск, мечта о Силе, которая неуклонно вела бы меня прямо к цели.
Одеревеневшее лицо Длинного Глаза было невозмутимым. Рядом с богом он был спокоен.
— Длинный Глаз, — сказал я, — ты, наверное, думаешь, что я собираюсь поработать, чтобы рассеять бурю?
Он пожал плечами, и эта сверхъестественная уверенность разбила остатки моей летаргии.
Затем пришел шторм, ураган. Звуки ветра доносились до нас, смешиваясь с плеском волн. Это было похоже на вой огромных голосовых связок, и оттого, что эти звуки, казалось, напоминали что-то человеческое или животное, ничуть не становилось спокойнее. В реальном мире для такого звука нет места, но он, несомненно, был. Это был звук, от которого хотелось убежать, хотя бежать нам было некуда. Потом дерево молнии заслонило темное небо, его ветви и сучья перекрывали небосвод от горизонта до горизонта. Шторм шел от корней молнии, и лист твердого и одновременно абсурдно легкого свинца шарахнул, как молот, прямо по лодке. Она подпрыгнула, как прыгали летающие рыбы, будто хотела освободиться и улететь.
Море обрушилось на меня. Рот был полон воды. Я пытался вдохнуть, но только еще больше наглотался воды. Волна катилась за волной. Лодка храбро пыталась удержаться на их гребнях. Под килем разверзся обширный провал между двумя валами — черно-зеленый, напоминавший гниющий моток эшкорекского шелка. Лодка качнулась, побалансировала на его краю и опрокинулась.
Получалось, что непобедимый бог должен утонуть: непобедимый бог не умел плавать.
Черная вода сомкнулась над моей головой, я оказался в воде, как в бутылке. Удушье не давало мне выбраться из этих плещущихся чернил.
Длинный Глаз, который хорошо научился плавать в ядовитой голубой реке, где и один глоток был смертелен, выудил меня. Он заставил меня обхватить руками плавающую мачту. За бесценным мгновением, когда я глотнул свежего воздуха, последовали пятьдесят секунд погружения в очередную волну. Глаза и уши резал ветер. Даже в темноте я видел лицо Длинного Глаза, оно было таким же пустым и невыразительным, как всегда. Когда следующий вал обрушился на нас, Длинный Глаз зажал мне рот и нос ладонью, чтобы предохранить мои легкие от новой порции воды. Парусным канатом он привязал свою левую руку к мачте. Теперь, когда море бросало волны в небеса с частотой пульса, он кое-как ухитрился привязать к своему спасательному плоту и мою левую руку.
