— Ха!
Герт стянул рубашку, бросил на пол. Артур лежал навзничь, зажмурившись, и на лице его были тоска и мука. Герт осклабился, влез на кровать и наклонился над ним. Он целовал Артуру живот и бёдра, а потом взял его в рот.
— О боже, — сказал Артур. Он кусал губы, глухо стонал. Член у него стоял, как кол. Герт страстно ласкал трепещущую плоть губами и языком.
— Господи…
Герт торжествовал. Он приподнял и раздвинул ноги Артура, оторвался от него, чувствуя, что уже немного осталось, и передвинулся вверх, помещая свои колени между его бёдер.
— Ничего не делай, просто лежи. Расслабься. Никаких усилий. Я справлюсь сам.
…Потом Артур вскрикнул. Опять и опять. Герт тоже кричал и стонал, вонзившись в него и раскачиваясь в диком ритме.
— Артур! Сволочь! Обманщик! Ты маг! Прости! Я люблю тебя!..
Язык заплетался, Герт уже не соображал, что говорит, и говорил то, что чувствовал. Он крепко держал Артура за плечи, навис над ним и обладал им, как брал женщин — лицом к лицу, сверху вниз, держа добычу совершенно в своей власти. Артур кончил через минуту, семя его текло у Герта по животу, подстёгивая его похоть. Напряжение было невыносимо. Исторгнув семя, Герт испытал облегчение и блаженство, но до конца ему было ещё далеко, он лишь слегка сбавил ритм. Что это, блеснула на периферии мысль, я будто не трахался целый год!.. А Артур умолял:
— Прекрати — нет — прошу тебя — хватит — Герт…
Он говорил очень тихо, глаза закатились, белые пряди волос рассыпались по подушке. Вырваться он не пытался, не было сил. Артур был слаб и беспомощен, вожделенная жертва — и это — это —!..
…Урод, сказала Елена, Гертова совесть. Ты сумасшедший садист, маньяк.
Взойдя на пик наслаждения дважды, Герт обессилел, упал на тело Артура — и, чуть отдышавшись, понял, что тот не дышит.
— Артур?!
Не дышит. Губы серые. О Боги…
Герт Лайт — маньяк, готовый пациент Бедлама, он на свободе по недосмотру врачей…
«Ты у меня энергию тянешь»…
Следующие мгновения слились в кошмар. Массаж сердца — искусственное дыхание — массаж сердца… Стандартный курс первой помощи казался смешным и жалким, Герт сам казался себе таким. Врачам звонить он не мог — если об этом узнает Город, если связь станет известна — если Артур умрёт…
СМИ меня разорвут. Все участие примут. Растерзают, уволят, бросят в тюрьму — а там…
Была и ещё причина не вызвать скорую помощь — всё то, о чём они с Артуром говорили все предыдущие дни и недели долгого, жаркого лета. Он глубоко вдыхал и припадал к губам Артура, молясь кому-то — дьяволу, Царствующим Богам, Отсутствующему Богу или же самому Артуру: живи! дыши, хитрец мой, волшебник мой! ты мне нужен!
