Ивар вонзил шпильку ей в сердце.
Он успел ещё опустить тело на пол и прислониться к стене. Всё. Он не двинулся, когда бандиты схватили мёртвую за руки, оттащили прочь и ненадолго склонились над нею. Потом они оставили её. Потом один из них ударил Ивара ногой в висок.
* * *
Каким-то чудом не убили. Ушли. Хорошо… Только вот трудно разлепить веки. Словно каменья давят на лицо… Холодно… И нога… болит нога.
Ивар медленно открыл один глаз. Второй был непослушен. Сверху в пещеру падал очень слабый свет. Брошенный факел догорал у входа. На полу сиротливо валялась цепь, которой была прикована Леда. Хорошо. Теперь Леда может уйти. Нет. Она не может, она уже ушла. Она мертва.
Она лежала прямо у него под боком, брошенная у стены, словно кучка тряпья. Совсем неправильно лежала, не так, как лежат живые. Ивару стало до боли жаль её, и он хотел что-то для неё сделать, но, дотронувшись, понял, что это не Леда, а просто тело, которое вскоре застынет, потеряет все следы жизни и окончательно превратится в холодный труп. Да, труп. Господи, понял Ивар, это сделал я. Я уничтожил в её теле жизнь. Она меня лечила, она все силы мне отдала, а я её не защитил, я её просто убил. Убил её костяной шпилькой.
Его душу затопил ужас. Я ждал сколько мог, оправдывалось его я, но душа не соглашалась, душа трепетала, и совершеннейшей ерундой казалось его душе всё, что ему ещё предстояло, по сравнению с этим его преступлением. Когда же весь гнев и ужас выгорел до конца и ушёл, то страха за самого себя уже не было в нём, а была только безбрежная печаль и горе. Ивар стал ждать конца.
Один за другим текли медленные часы ночи, а за ним всё не приходили. Несмотря на тёплую одежду, Ивар давно продрог до костей и знал, что замёрзнет здесь если не сегодня, то завтра. Не убьют горцы, убьёт мороз. Тоже можно. Только почему его это не беспокоит?
А потому, что это неважно, да и маловероятно, подумал он. А почему неважно? Из-за Леды. А почему вдруг маловероятно?
А потому, сказал его отрезвевший рассудок, что всё это изначально странновато. Через горы послан отряд, состоящий из семи добровольцев; командир, и то не рыцарь. Это не так уж и странно; но оказалось, что отряд шёл по очень опасным местам, а ведь кто-то обронил, что бандиты уже ушли в горы, что эта тропа зимой не опасна. А кто обронил? А сам Ран. Главнокомандующий Обороны, который послал с отрядом письмо командиру крепости Берхолен. Письмо и подарок. Самовар. Где сейчас самовар? У бандитов. Только письмо вот оно, в сапоге Ивара. Почтальона. Между прочим, Ран обычно рассылает свои письма куда более краткими путями… Например, пытаясь переведаться с бандой неуловимого Барса… Кстати, а как зовут этого князя, для которого бандиты приберегли Леду?
