– Жалко, что бабушка спрятала письмо, – сказала девочка с сожалением в голосе. – Ужасно любопытно узнать, что там накалякано.
– И мне тоже, – откровенно призналась мистрис Квэндиш.
– Видели бы вы бабушкино лицо, когда она читала письмо – у нее буквально глаза на лоб вылезли.
– Это неудивительно.
– Вы обе чокнутые! – недовольно прокомментировала Сьюзен. – Бедная мистрис Феррер! Представляю, как она испугалась, а вам обеим хиханьки да хаханьки!
– Ну разве это не круто? – девочка довольно усмехнулась.
Девушка невольно поддалась очарованию эгоистичной подростковой беззаботности и все же решила сделать девочке выговор.
– Пожалуйста, только не читайте мне мораль, – Анжела озорно подмигнула. – Тем более что я все равно спешу. До свидания!
Девочка выскользнула с террасы и побежала вприпрыжку к соседней вилле – красивому белому двухэтажному зданию в колониальном стиле.
– Если хочешь, приходи к нам сегодня на кофе, – крикнула Августа вслед Анжеле. – Твоя мама тоже собирается. Будет вкуснейший яблочный торт.
Девочка уже поднималась по ступенькам веранды. Она остановилась посередине лестницы и, оглянувшись, весело прокричала:
– Заметано! До встречи!
Сьюзен услышала, как щелкнул замок входной двери.
– Стыдись, мама, – обратилась Сьюзен к матери. – Ты создаешь у Анжелы впечатление, что эти анонимные письма всего лишь забавная шутка. Ты ведь и пригласила ее, чтобы больше выведать?
– Отнюдь, – возразила Августа. – На кой черт мне это? Я могу напрямик спросить у Ады, и притом немедленно.
– Мистрис Феррер ненавидит шумиху. Думаешь, она рассчитывает на твою сдержанность?
Ироничное замечание не попало в цель.
– Слушай, – бросила Августа. – Мы дружим сорок лет, а это что-нибудь да значит.
– Не устаю поражаться твоей прямолинейности, – сказала девушка, пожав плечами. – Ты в курсе, что есть такая штука, как такт?
– Каждому свое, дорогая. Я с удовольствием сплетничаю, а ты упражняешься в добродетели, как твой отец. Мне интересно выяснить, есть ли в безупречном имидже Ады какой-нибудь изъян?
Ожидая гостей, Августа повисла на телефоне, а ее дочь аккуратно складывала отутюженное белье, скептически покачивая головой и слушая вполуха разговор матери.
– До чего же это бессовестно, Ада!
– Непостижимо!
– Ну, разумеется, между нами.
Августа оседлала своего конька. Когда спустя четверть часа она положила трубку, то вся дрожала от волнения.
– Ну что за день! – возбужденно воскликнула она. – Моя дорогая Ада вне себя от возмущения. Знаешь, что в письме?
