— Третий взвод первой сотни второго Черноморского казачьего полка в составе сводного экспедиционного отряда прибыл к месту службы. Доставлено тридцать семь убитых и четырнадцать раненых. Среди них: полковник Игнатьев, сотник Рыдва, рядовые казаки и солдаты. Хорунжий Осадчий погиб. Доставить его тело, как и останки восьмидесяти семи казаков третьей сотни Кавказского линейного казачьего полка, не представилось возможным. Остальная часть сводного отряда под командованием штабс-капитана Новикова продолжает выполнение боевой задачи по сопровождению фурштата. Командир взвода — сотник Баратов.
— Спасибо тебе, дорогой ты мой! — едва сдерживая слезы, генерал обнял молодого казака.
— Рад стара…
— Да брось ты, сынок! Брось! Пойдем, расскажешь…
— Полк, вольно! Разойдись! — зычно крикнул генерал и вместе с раненым командиром проследовал в дом. К ним присоединился и Самоваров.
Из рассказа Баратова следовало, что, завидев, как неприятельская конница панцирников подходит к реке, полковник Игнатьев принял на себя командование линейцами и прямо с горы бросился вниз по склону, надеясь изрубить кабардинцев в тот момент, когда те начнут взбираться на отлогий берег. Расчет оказался правильным лишь отчасти… Завидев летящую лавину шашек, партия горцев растянулась по всему руслу реки. Несмотря на огромное количество зарубленных врагов, защитников колонны стали теснить. Учитывая десятикратное превосходство противника, казаки не смогли заставить хищников повернуть и сами перешли к обороне. Это было равносильно смерти. С каждой минутой под ударами шашек гибли десятки линейцев, окруженные стаями абреков. Из почти целой сотни оставалось всего два десятка человек во главе с их бесстрашным командиром, решившим идти до конца. Потом их осталось семеро. Окружив своего отважного начальника, они схватили за повод его лошадь и силой увлекли ее из боя, пытаясь спасти полковника. Вырваться удалось только троим. Игнатьев с разрубленной головой, с пулей в боку, весь залитый кровью, остановил коня, пытаясь, что-то сказать, но… упал замертво. Отряд догнал только один казак, который передал тело командира и рассказал о его подвиге. Изуродованный в бою труп завернули в шинель и обвязали веревками. Но на следующий день и этот храбрый линеец скончался от полученных ран. В той жаркой схватке сотня Игнатьева изрубила более пятисот горцев. Не ожидавшие такого исхода кабардинцы повернули остатки своей конницы назад, и колонна была спасена.
