— Мо, — выдохнул Данглар.
— Да, — подтвердил бригадир. — По описанию — он.
— Мясник запомнил номер машины? — спросил Адамберг, не выказывая ни малейшей тревоги.
— Нет. Он не выходил из лавки. Что нам делать дальше?
— Писать рапорт. Будем писать рапорт. Это всегда правильный ответ на такой вопрос.
Когда дверь за бригадиром закрылась, Данглар налил комиссару полстакана вина.
— Вы в состоянии шока, — участливо сказал он, — поэтому больше я вам налить не могу.
Адамберг нащупал в кармане рубашки помятую сигарету, украденную у Кромса, и неторопливо закурил, стараясь избегать взгляда Данглара, — казалось, этот взгляд ввинчивался ему в голову, словно очень тонкое и длинное сверло. Какого черта тут делал Данглар в такое позднее время? Мо ударил комиссара по-настоящему, подбородок сильно болел и, наверно, покраснел. Вот и хорошо. Потрогав подбородок, он нащупал ссадину, на пальцах осталась кровь. Очень хорошо, все идет по плану. Если бы только не Данглар с его сверлом; этого и боялся комиссар. Он знал, что от Данглара нельзя долго скрывать правду.
— Расскажите, как это произошло, — попросил Данглар.
— Да тут и рассказывать нечего. Он вдруг прямо озверел, упер мне в затылок ствол, и я ничего не смог сделать. А потом он убежал по поперечной улице.
— Как ему удалось связаться с сообщником?
— По телефону Меркаде. Он при мне послал сообщение. Как нам быть с рапортом? Мы же не можем написать, что Меркаде спал на службе!
— И правда, что написать в рапорте? — с расстановкой, упирая на каждое слово, произнес Данглар.
— Мы сдвинем время. Напишем, что Мо находился в комнате для допросов до девяти вечера. Если выяснится, что полицейский задремал, задержавшись на работе, его не станут наказывать. Думаю, коллеги проявят солидарность.
— С кем? — спросил Данглар. — С Меркаде или с вами?
— Что я, по-вашему, должен был сделать, Данглар? Нарваться на пулю?
— Неужели все было настолько серьезно?
— Да, настолько. Мо просто взбесился.
— Ну конечно, — произнес Данглар и отпил глоток вина.
В слишком проницательном взгляде майора Адамберг прочел свое поражение.
— Давайте начистоту, — сказал он.
— Давайте, — согласился Данглар.
— Но теперь уже поздно. Вы пришли слишком поздно, представление окончено. Я боялся, что вы догадаетесь, когда еще оставалось время. А вы замешкались, — разочарованно добавил Адамберг.
— Верно. Вы три часа водили меня за нос.
— Ровно столько, сколько мне было нужно.
— Вы псих, Адамберг.
Адамберг прополоскал рот вином из своего стакана.
