Дверь в столовую была распахнута настежь, Адамберг, обливаясь потом, вбежал в маленькую темную комнату — и замер. Долговязое сухопарое тело Леоны было распростерто на каменном полу, вокруг головы была лужа крови. Возле хозяйки, положив свою большую лапу на ее талию, лежал на боку и тихонько поскуливал Лод. Адамберг чувствовал себя так, будто большой кусок стены, отвалившись, прокатился по нему от шеи до живота и затем упал, стукнув его по ногам.
Опустившись на колени, он потрогал горло Леоны, потом запястья: пульса не было. Леона не упала, ее убили, кто-то хладнокровно размозжил ей голову о каменный пол. Он услышал, как скулит вместе с псом, как стучит кулаком по плитам пола. Тело было еще теплым, значит на Леону напали всего несколько минут назад. Возможно даже, он спугнул убийцу, когда подбегал к дому по дорожке и гравий скрипел у него под ногами. Он открыл заднюю дверь, обвел быстрым взглядом безлюдное пространство вокруг дома, потом побежал к соседям узнавать телефон жандармерии.
Адамберг ждал приезда жандармов, сидя на корточках возле Лео. Как и Лод, он положил руку на ее тело.
— Где Эмери? — спросил он бригадира, который вошел в комнату вместе с какой-то женщиной, очевидно врачом.
— У психов. Сейчас приедет.
— Вызовите «скорую помощь», — скомандовала женщина-врач. — Она жива. Хотя, возможно, жить ей остается считаные секунды. Она в коме.
Адамберг поднял голову.
— Я не услышал пульс, — сказал он.
— Да, пульс очень слабый, — согласилась женщина, на вид лет сорока, привлекательная и с твердым выражением лица.
— Когда это случилось? — спросил бригадир, с явным нетерпением дожидавшийся своего начальника.
— Несколько минут назад, — сказала женщина. — Максимум пять. Она упала и расшиблась.
— Нет, — сказал Адамберг. — Ее ударили головой об пол.
— Вы прикасались к ней? — спросила женщина. — Кто вы вообще?
— Нет, не прикасался. А вообще я полицейский. Осмотрите пса, доктор, он не может встать. Он защищал Лео, и убийца его ударил.
— Уже осмотрела, он не пострадал. Я знаю Лода: если он не хочет вставать, с этим ничего не сделаешь. Он не двинется с места до тех пор, пока не увезут его хозяйку. А может, и потом не встанет.
— Наверно, ей стало плохо, — невпопад предположил толстяк-бригадир, — или она споткнулась о стул. И упала.
