Заболевание прогрессировало с каждым днем. Очень скоро путешествия в одиночестве стали невозможны, поэтому теперь все передвигались полным командным составом. Всякая попытка отделиться от своей группы начиная с августа приводила к смертельному исходу. В связи с этим во множестве гибли наиболее энергичные, упрямые и неосторожные люди. «Зона смерти» начиналась на пятнадцатом — двадцатом километре ходьбы, в зависимости от территории. Оставшиеся члены группы чувствовали такую боль, словно им без наркоза удалили какой–нибудь орган, но, тем не менее, оставались живы.
Мало помалу изменился и общественный уклад государства. Граждане, входящие в одну группу, не могли теперь работать раздельно, оставаясь на своих прежних местах. Персонал фабрик, заводов, банков пришлось значительно сократить, многие предприятия вынуждены были приостановить свою деятельность на неопределенные сроки. Но сокращение населения в период катастрофы и высокие урожаи в сельском хозяйстве кое–как компенсировали казне материальный ущерб. Постепенно поездки на автомобилях стали слишком невыгодным занятием и доставляли огромные неудобства частным лицам, а таксопарки вообще оказались близки к разорению: шофер и Каждый пассажир вынужден был возить с собой всех представителей своего сообщества, включая зверей и птиц. Многие ухищрялись передвигаться кортежем, но это было слишком рискованно — приводило к многочасовым заторам на дорогах и к опасным столкновениям. В плане передвижения, дело обстояло легче с железными дорогами, но, опять же, было абсолютно бесперспективным, неприбыльным занятием: вагоны заполнялись, в основном, членами семей машинистов, механиков, контролеров и проводников.
Все здравомыслящее население становилось вегетарианцами, поскольку гибель домашних животных губительно отражалась на здоровье каждого человека, живущего поблизости от места убийства. Со стороны, отношения людей между собой и с другими представителями животного мира казались весьма трогательными и забавными. Нельзя было и представить себе зрелище более странное, чем длинные процессии богатых и бедных, кошек и собак, лошадей и птиц, плетущихся друг за другом гуськом по городским улицам. Или шествие крестьян, передвигающихся целыми поселениями, вместе со своим скотом да еще в сопровождении ворон, сорок, воробьев, зябликов, ласточек, трясогузок, полевых мышей, ежей, зайцев, а иногда даже кабанов и косуль, давно привыкших украдкой кормиться в деревнях в холодные зимы. А в целом, суеты и различных перемещений было меньше, чем в начале катастрофы.
