– Если не ошибаюсь, вы изъявили желание уехать отсюда со мной? - спросил он Кэсси, когда за ними закрылась наружная дверь.
– А вы подумали иначе?
Он отпер дверцу своего темно-зеленого "даймлера".
– Мне показалось, что вам приятно общество господина Фурье, вот я и подумал, может быть, вы хотите, чтобы он подвез вас домой.
– Он, между прочим, женат.
– Прошу прощения, - с деланным смирением сказал Майлз. - Я не знал, что ваше второе имя - Добродетель.
– Не вижу повода для сарказма, - осадила его Кэсси. - Возможно, вам я и кажусь старомодной, но у меня на сей счет другое мнение.
Она тотчас пожалела об этих словах, опасаясь, что Майлз истолкует их как издевку. В конце концов, разве она не видела машину Сары возле его дома в ту ночь, когда принесла ему рукопись? Ну что ж, ничего не поделаешь. Кэсси решила не извиняться и, не говоря ни слова, села рядом с ним в машину.
В полном молчании они ехали по ночному городу; Кэсси неотрывно смотрела в окно, будто никогда прежде не видела Гайд-Парка.
– У вас на лице было написано, что он вам нравится, - наконец прервал молчание Майлз, но опять вернулся к прежней теме, и Кэсси разозлилась.
– Я просто была вежлива.
– Ага, вежливо позволяли почти незнакомому человеку приставать к вам.
– Вы о том, что он положил свою руку на мою? Но это ведь смешно! Что, по-вашему, я должна была сделать? Дать ему пощечину?
– Своим поведением вы поощряли его, - проворчал Майлз.
– Мужчины вовсе не нуждаются в поощрении, когда начинают приставать с ухаживаниями, - отрезала она. - И какое, собственно, вам до этого дело? В конце концов, я не ваша собственность.
– Возможно, я бы не возражал против этого.
Автомобиль внезапно остановился, и ремень безопасности резко отбросил ее на спинку кресла. Разъяренная, Кэсси всем корпусом повернулась к Майлзу.
– Что это, черт вас возьми, значит?
– Я хочу вас, и мне невыносимо видеть, что кто-то прикасается к вам.
Пока Кэсси переваривала услышанное, он как-то по кошачьи придвинулся и буквально прижал ее к дверце машины.
– Вы околдовали меня, - хрипло выдохнул он, жадно впиваясь ей в губы и заслоняя головой слабое свечение приборной доски. - Я безумно хотел вас все эти долгие недели… Боже, как я вас хотел!
Он был охвачен неистовым желанием, это чувствовалось в его голосе, в яростно приникших к ее рту губах, в трепете рук, скользящих по ее груди, по спине. Легко и умело он расстегнул молнию на платье Кэсси и стал ласкать ее беззащитную плоть.
