- Ты знаешь, он выглядел как обычный человек, но было в нём что-то... Аура тёмная и мутная, и ещё сила у него была.
- Сила?!
- Магия, - уточнил рассказчик. - Огонь на берегу - это его рук дело. И самое неприятное, на том месте где он стол, когда я дыхнул пламенем не было ничего: ни пепла, ни, даже, тёмного пятна, только чистый песок.
- А выглядел он как?
- Мужчина, лет тридцати пяти. Шатен, волос короткий на макушке, а внизу на затылке собран в 'крысиный хвостик', по-другому не скажешь. Глаза светлые, скорее всего серые. У меня не было желания его рассматривать.
- Кхе-кхе..., - кролик не желал попадать в желудок. - Я знаю его! Этот хвостик не забудешь! Но что я ему сделала? Зачем ему моя смерть?
- Может, перестанешь говорить загадками и объяснишь толком кто это?
- Это первый помощник лорда Мирдона.
- Зачем лорду твоя смерть?
- Он не может желать мне смерти! Он лучший друг отца, его советник и меня очень любит! - я не могла поверить в предательство Мирдона.
- А если всё это шелуха и он только притворяется? - выразил общую мысль Танн.
- Не думаю...
- Но уже не первый раз обстоятельства указывают на него.
- Я скорее поверю, что Шлика́р действует без ведома начальства. Он имеет право пользоваться печатью и отдавать приказы от имени Мирдона.
- А если ты ошибаешься?
- Тогда отец потеряет лучшего друга.
- Если ещё до этого не потеряет дочь, - выразил свою точку зрения спутник.
Я не желала говорить на эту тему. Если я так ошибаюсь в людях, то боюсь даже подумать, кто меня окружает. Хотя с Бартоком я уже ошиблась, как я могла не заметить очевидные вещи?! Нет. Я их замечала, но списывала все на игру, что, как мне казалось, мы вели.
Казалось... Какое хорошее слово... казалось... Казалось, что Мирдон лучший друг отца..., что мне не грозят трудности, дойду до эльфа и сразу домой..., что не подвергну опасности жизнь друга..., что нет в этом мире волшебства и магии... много ещё чего казалось...
Из дум меня вырвало прикосновение Танна, он положил руку мне на плечо.
- Не волнуйся, все образуется, - от его улыбки на душе стало теплее и солнышко засияло ярче.
Я прислонилась головой на его плечо, а он обнял меня за плечи. Мы так и сидели молча. Река, что чуть не ставшая нашей могилой, темными водами нежно ласкала песок на берегу. Серебристая дорожка луны соединяла мостом два берега. Вокруг царило умиротворение, нарушаемое лишь переливчатым пением соловья. Спать не хотелось совсем. Особенно если учесть, что я проспала больше суток. Спокойствие нарушил Танн:
