Мама как никогда нуждалась в покое, и Давид отправился в больницу — ведь надо же было всем сообщить о рождении Петра! Первой ему встретилась Лейла. Девочка была одета в белый халат и помогала медсестрам ухаживать за больными. Все сестры были рады тому, что у них появилась маленькая проворная помощница. Лейла жила в доме Рабии, служившей в больнице поваром, она тоже была христианкой и охотно учила Лейлу читать.
Услышав новость, Лейла засияла от радости, ей тоже захотелось пойти посмотреть на младенца. За время работы в больнице девочка похорошела, и пациенты любили ее, потому что она была ловкой, трудолюбивой, а главное — очень доброй к ним.
Давид весь день старался помогать маме. Он играл с Джоаной, накрывал на стол и мыл посуду, и всякий раз, когда мама просыпалась, мчался к ней сообщить, что все в полном порядке, и что она может оставаться в постели с младенцем столько, сколько пожелает. Давид уже успел полюбить братика. Петр был крошечный, смешной и неуклюжий, и мама разрешала им с Джоаной по очереди качать его на руках. Однажды Давиду показалось, что Петр хитро подмигнул ему. Вскоре пришла Лейла, принесла букет роз, и ей тоже позволили покачать младенца.
Лейла уже закончила работу в больнице. Они с Давидом сидели на крыльце, когда к ним присоединился Ваффи. Теперь он почти каждый вечер приходил к ним в дом, и мама Давида читала детям Библию. Но сегодня мама отдыхала, поэтому они просто сидели и болтали — Давид, Лейла и Ваффи, — пока папа укладывал Джоану спать.
— Ах, Давид, — улыбаясь, призналась Лейла, — теперь тебе не придется возвращаться в свою далекую страну. Ведь ты должен присматривать за своим братиком.
Давид нахмурился и посерьезнел. Весь сегодняшний день эта самая мысль не давала ему покоя.
— В следующем году, когда я буду в Англии, мама с папой приедут ко мне, — решительно сказал он. — И останутся там надолго. Может быть, мы будем жить там все вместе и очень долго не вернемся сюда. По крайней мере до тех пор, пока я не вырасту.
Он знал: это не совсем так, мама с папой намеревались оставаться в Англии всего девять месяцев. Но, в конце концов, к тому времени может случиться что угодно, может быть, они передумают.
Ваффи помрачнел, а в глазах Лейлы застыл ужас. Несколько мгновений никто не решался ничего сказать.
— А кто будет учить меня быть христианином, когда твоя мама уедет? — тихо спросил Ваффи.
— Кто-нибудь другой, — неуверенно сказал Давид; он знал что это было маловероятным… В городе не так уж много христиан, и все они слишком заняты своими делами. Возможно, Рабия согласится помочь Ваффи; но это — капля в море. В этой стране — десятки деревушек, чьи жители никогда не слышали Благую Весть, — беспросветная ночь духовной темноты, которую не озарял ни один спасительный луч света.
