«Интересно, а что значит — быть христианином? — думал Ваффи. — Как в таком случае нужно вести себя?» Конечно, Давид объяснил бы ему, но Ваффи не решался спросить первый из гордости. К тому же отец Ваффи рассердился бы, если бы Ваффи заговорил с ним о христианах, и ни за что не разрешил бы сыну ходить в воскресную школу. Неожиданно Ваффи вспомнил, что завтра они собираются поехать в деревню, и отец Давида будет читать местным жителям Библию. Может быть, он расскажет им, как стать христианами, и уж тут-то Ваффи будет слушать во все уши. Если учение христиан может исцелять от страха и примирять враждующих, значит, оно заслуживает самого пристального внимания.
Давид ужинал молча, а его мама, видевшая самый конец ссоры мальчиков из окон в кухне, в задумчивости смотрела на Давида и пыталась представить себе, о чем он думал, когда стоял под деревом и плакал, сжимая в руках обломок лука. Что-то произошло, потому что он больше не был тем вспыльчивым, несобранным и непослушным мальчиком, каким она видела его за обедом. Сын старался быть хорошим, он помог ей убрать со стола посуду и смахнуть со скатерти крошки, хотя она его об этом не просила.
— Уж не знаю, как бы я обходилась без твоей помощи, Давид, — с благодарностью сказала мама. — Ты навел такой порядок в комнате, что даже я не смогла бы сделать этого лучше.
Кстати, Давид, очень скоро мне опять потребуется твоя помощь в одном деле.
— В каком деле? — полюбопытствовал Давид, заканчивая прибираться.
— Это большой секрет, — загадочно ответила мама. — Я расскажу тебе об этом, когда ты пойдешь спать.
«Что еще за дело такое?» — думал Давид, наспех умываясь и надевая пижаму. Вместо того чтобы сразу лечь в постель, он вихрем влетел в гостиную и трижды обежал вокруг стола. Плохое настроение, преследовавшее мальчика последние дни, куда-то улетучилось, и он опять был весел. Завтра они с папой и Ваффи поедут в деревню; сегодня мама поведает ему какую-то тайну, а он чувствовал, что это должно быть очень приятная тайна.
— Мама, ты идешь? — спросил Давид, прыгая под одеяло.
— Сейчас приду, — отозвалась мама, которая в эту минуту укладывала Джоану.
— Пожалуйста, поторопись, потому что я не могу больше ждать, — я так хочу узнать то, что ты обещала рассказать мне! — прокричал Давид. Он нарочно не стал произносить вслух слово «тайна» — ведь это касалось только их с мамой, Джоана была еще слишком маленькой, чтобы знать то, о чем говорят взрослые. Тайна действительно была очень важной. Он даже не сразу смог поверить тому, что сказала ему мама. После того как она ушла, Давид еще долго лежал и все думал и думал о том, что услышал.
