Она, как море, широка,
Она, как небо, высока,
Я буду славить вновь и вновь
Иисуса моего любовь.
Казалось, природа заключила мальчика в свои теплые объятия, радовала его сердце тишиной моря и услаждала глаза удивительными красками неба. Давид взглянул на противоположный берег бухты; там, за мысом, где-то среди холмов и долин ютилась маленькая деревушка, в которой жила Лейла. Сейчас ему казалось, что только эта девочка смогла бы разделить с ним нахлынувшую на него радость. Он перестал прыгать и сел на еще неостывший песок, откинувшись спиной на большой камень, сожалея о жителях тех деревень, где никогда не слышали об Иисусе, сожалея о Ваффи и пациентах больницы, не понимавших, как прекрасна жизнь, если ты — чадо Божье. «Когда я стану взрослым, то вернусь сюда и расскажу им, — думал Давид. — Я буду проповедовать о Господе Иисусе, как мой отец, и, может быть, в тех деревнях тогда жители смогут почувствовать то же, что чувствую сейчас я».
Он мечтал, лежа на спине и любуясь темнеющим небом. Теплый песок приятно щекотал пальцы. Давид видел себя взрослым, сильным мужчиной, таким, как его отец, уверенно идущим среди холмов, проповедующим Евангелие, исцеляющим людей и никого не боящимся. Он не заметил, как совсем стемнело. Ералаш лежал рядом, уткнувшись мордочкой в лапы и дремал. В вечерней тишине можно было услышать плеск воды о кромку берега.
Вдруг Ералаш поставил уши торчком и насторожился; его тело напряглось. Пес поднял голову и втянул ноздрями воздух; потом тихонько заворчал. Давид, удивленный, потянул собаку за ошейник и огляделся. К ним приближались двое незнакомых мужчин. Они не пришли сюда с мыса, потому что тогда Давид заметил бы их раньше, и не спустились с утеса, который был у него за спиной, они шли с противоположной стороны. Должно быть, неизвестные прятались за валунами у самой воды, совсем рядом с тем местом, где находился Давид.
Мальчик молнией метнулся за камень, прижимая к себе Ералаша и умоляя его молчать. Щенок перестал ворчать, но его тело было все так же напряжено, как будто он знал, что эти двое не были обычными рыбаками. Об этом догадывался и сам Давид: неизвестные люди шли быстро, видимо, куда-то торопясь, и постоянно оглядывались вокруг. Если бы сейчас был день, а Давид не был бы таким маленьким и беззащитным, он непременно вышел бы из своего укрытия, чтобы разглядеть их получше.
Один из мужчин прыжком взобрался на уступ скалы, которая отделяла берег от залива, того самого залива, где Давид с Ваффи заприметили таинственную лодку. Когда первый незнакомец стоял на камне, его спутник протянул ему какой-то длинный полотняный сверток. Взяв его, первый подошел к противоположному краю скалы и наклонился над водой. Потом вернулся и взял еще один точно такой же сверток. Три или четыре раза он возвращался к берегу и каждый раз уходил со свертком. После этого человек скрылся за выступом скалы.
