На следующий день был разбор полетов.
Командир полка, красавец, герой Советского Союза, получивший это звание тоже за дружественную помощь Афганистану, вызвал друзей к себе на ковер.
— Я провел следствие и выяснил все детали, — сурово произнес он. — Не за то вы будете наказаны, что с бабой связались, этого с кем не бывает. А за то, что уронили честь полка. Два священных символа есть у воинской части. Ее боевое знамя и полковая печать. И вы опозорили один из них. Полковая печать… — тут командир сделал паузу, — не есть тот предмет, который гулящим бабам на жопу ставят. Им скрепляют приказы идти в бой и сражаться до последней капли крови. И чтобы смыть пятно позора с нашей полковой печати, я сегодня скреплю ею приказ о ваших направлениях для прохождения дальнейшей воинской службы в разные воинские части. Чтобы никому неповадно было…
Добавить к этому нечего. Лучше поэта все равно не скажешь. Как там поется в песне?
Однажды их вызвал к себе командир.
Пой песню, пой.
«На запад поедет один из вас ,
На Дальний Восток — другой».
Друзья улыбнулись. Ну что ж? Пустяк.
Пой песню, пой.
«Ты мне надоел!» — сказал один.
«И ты мне!» — сказал другой.
А северный ветер кричал: «Крепись!»
Пой песню, пой.
Один из них вытер слезу рукавом,
Ладонью смахнул другой…
– Да, пострадали ребята ни за что, — захохотал Пьер. — Женщины действительно опасные существа. Правильно про них говорят: молятся богу, а шепчутся с дьяволом.
– И примеров тому тьма… — добавил я.
Помню, как-то вечером в самом начале московской весны мне позвонила парочка очаровательных девчушек. Обе были как раз такими существами женского пола, какие мне нравятся. А именно: юными, смешливыми, с длинными ногами и налитыми грудками.
— Алекс, — предложили они по телефону, — давай поедем на дачу!
— Берите такси и быстро ко мне, — ответил я, искренне надеясь, что бред с посещением дачи на ночь глядя выветрится из их куриных мозгов, как только они выйдут на холод.
Но не тут-то было. Явившись ко мне домой, они категорически отказались снимать свои шубки и стали требовать, чтобы я оделся и действительно отправился с ними за город. Это никак не входило в мои планы. Они с ходу отвергли заманчивое предложение никуда не ехать, а приготовить баранью ножку дома, в камине, и съесть ее при свечах.
— Только на дачу, — визжали они на два голоса и, сломив мое сопротивление, вытащили меня на холодную улицу, усадили в машину и заставили ехать на дачу.
