– Мы сегодня гуляем, Алекс?
– А я тебе про что!
Мы пригубили вина, и Пьер кивнул на смартфон:
– Продолжим?
– К твоим услугам.
– А есть у тебя в запасе еще что-нибудь про «эпоху большого стиля»? У нас теперь это модно. На блошином рынке несколько галерей успешно торгуют картинами советских соцреалистов.
– Сейчас покопаюсь в загашниках… — сказал я. — Кажется, вспомнил… Я упомянул про Одесскую киностудию. Так вот, будет тебе история про «железных людей»… Только опять не про женщин.
– Ничего, мы к ним еще вернемся…
До революции первые русские кинематографисты снимали в Одессе немые кинофильмы на местной частной киностудии. Как-то к одной из съемочных групп прибился неграмотный парнишка, которого за расторопность определили в осветители, то есть разрешили ему держать во время киносъемки отражающие солнце щиты. Назовем его Сердюковым, потому что его настоящую фамилию я не помню. Потом началась Первая мировая война, его забрали в армию. А потом разразилась революция, проураганила Гражданская война, в которой «красные», как известно, победили.
Наш герой воевал на их стороне. Благодаря своему пролетарскому происхождению и преданности революции он дослужился до комиссара, а когда вернулся из окопов в Одессу, то оказался не у дел.
С просьбой о трудоустройстве он припал к стопам родной советской власти, но ей было не до него. Чтобы отвязаться от Сердюкова, его направили работать осветителем на Одесскую кинофабрику. Ведь никакой другой гражданской профессии, кроме этой, наш герой не имел.
Так замкнулся круг. Так судьба вернула его на киностудию в первый раз. Но не в последний.
А надо сказать, что пришедшая в упадок кинофабрика до того успешно производила фильмы. И при румынской оккупации, и при украинских «самостийниках», и при «зеленых», и при «белых». И лишь с приходом «красных» кинопромышленники и звезды немого кино погрузились на корабли и уплыли к чужим берегам, только бы не видеть эту новую власть.
Обнаружив на киностудии полное запустение, Сердюков, вместо того чтобы запить горькую, начал по собственной инициативе организовывать производство. Сказалась, видимо, его привычка комиссарить на фронтах. Его инициативность заметило местное начальство, и бывшего осветителя вскоре назначили директором. Сердюков ретиво взялся за дело, и вверенное ему предприятие вскоре выпустило свои первые агитфильмы. Если ты, Пьер, следишь за плавным течением моего рассказа, то отметишь, что до войн и революций Сердюков был неграмотным. Таким он и оставался. Он даже газету ухитрялся держать вверх ногами. А когда ему показывали им же завизированные бумаги, то он не узнавал своей подписи.
