— Это вино, малыш. Итальянское. Красное. Я припас его, чтобы отпраздновать наш триумф…
Хмурый Алекс с огромным синяком на скуле вышел из темной комнаты, где он обычно печатал фотографии. Мэри медленно опустилась на ступеньку. Ее не держали ноги. В голове почему-то вертелась нелепая фраза из детского стихотворения, которое они с Джеем когда-то читали: «Приклеили квитанцию липучкою ко лбу и привязали ленточкой к фонарному столбу…» Голос Джереми, тягучий и низкий, отчетливо выговаривал слово за словом. И от этого негромкого призрачного голоса, звучащего у нее в ушах, она глохла…
— А папа уже ушел?
Глаза Джея сделались почти круглыми — мальчик испуганно озирался, крепко обхватив ручонками шею Мэри. Еще немного, и ей нечем будет дышать.
— Что за чушь мелет парень? — уставился на них Алекс. — Разве твой муженек в Нью-Йорке? Он был у тебя? Вы повздорили, и он отчего-то решил отыграться на мне?
— Нет… — Голос Мэри звучал сипло. Она прокашлялась, но это не помогло. — Если бы он побывал у нас, мы бы не приехали… Что тут произошло?
— Мы поговорили, затем я прилег в темной комнате. Короче, заснул сном праведника, а проснулся оттого, что кто-то меня душил… — Алекс осторожно потрогал шею, на которой были видны отчетливые синяки и ссадины. — Силушкой меня бог не обидел — высвободился я быстро, но потом этот тип…
— Кто? — выдохнула Мэри. — Как он выглядел?
— Почем я знаю? Темно же было, как у негра в заднице! Он двинул мне так, что я мигом вырубился, а когда очнулся, увидел все это… Ладно, полиция разберется, что к чему. — Алекс швырнул на стол пачку фотографий. — На! Полюбуйся, мадонна! И если все дело в этой паршивой карточке, то я…
В студию вихрем ворвалась встрепанная Клэр. Лицо ее было залито слезами и перемазано чем-то черным и красным. Как пить дать суперустойчивая помада и водостойкая тушь от «Макс-Фактор», машинально отметила про себя Мэри.
— Идиот! Кретин! — Клэр повисла на шее у Алекса. — Чтоб ты сдох, придурок!
— Согласен, детка, — фотограф ткнулся лицом в роскошные рыжие кудри Клэр, — вместе с тобой в один день и час…
— Когда ты позвонил, — всхлипывала Клэр, — я едва не рехнулась. И все потому, — замолотила она кулачками по груди Алекса, — что убить тебя должна была я, вот этими руками! И еще сделаю это, можешь не сомневаться, засранец чертов!
Мэри же было не до голубков. Она ничего не видела, кроме фотографии, лежавшей в пачке первой.
Ничего лишнего. Только два лица — матери и сына. Малыш прильнул щекой к маминой щеке, слегка прикрыв глаза, а мать улыбается ему. Что-то такое было в этой улыбке, чего не смогла бы изобразить ни одна в мире супермодель, но от этого лицо женщины словно светится изнутри…
