Длинноногая Карен из кожи вон лезла, принимая самые что ни на есть соблазнительные позы, но непостижимый парень и бровью не повел, хотя прекрасно видел, подлец, ее старания. Рядом с подругой, щеголявшей в предельно лаконичной юбчонке, Мэри в своих шортиках и маечке смотрелась воробушком, посему скромненько стояла в стороне, переминаясь с ноги на ногу.
— Пойдем. Дохлый номер, — сказала она Карен, когда июльское солнце порядком напекло ей голову.
Однако та не привыкла сдаваться.
— Увидишь, клюнет! Да не стой ты как истукан, — может, в этом все дело! Улыбнись хотя бы, кретинка!
И тут терпение Мэри лопнуло. Она была не из разряда кротких овечек в кудряшках, поэтому решительно направилась к парням. Она понятия не имела, откуда свалился на их головы этот плейбой, — всех здешних ребят девушка знала по именам. Да это и не имело значения. В конце концов, они с подругой шли на реку купаться, и ей не терпелось поскорее оказаться в прохладной воде. Будь что будет!
— Привет, парни! Погодка — что надо. Не находите? Кстати, о птичках… Видите, вон там девчонка чуть не выпрыгивает из юбки — у нее от жары мозги уже расплавились. Как насчет того, чтобы искупаться? — одним духом выпалила Мэри, готовая сквозь землю провалиться от своей выходки.
Краем глаза она увидела, что Карен схватилась за голову. А те, к кому Мэри обращалась, буквально остолбенели. Видимо, она сразила их наповал. Затянувшееся молчание нарушил Джереми:
— Юная леди намекает на то, что нам, как джентльменам, надлежит сопроводить вас на пляж?
Но Мэри не ответила. Широко раскрытыми глазами она глядела на его обнаженную мускулистую грудь, лоснящуюся от пота, и с ней происходило что-то странное. Казалось, что она или вот-вот взлетит, словно птица, или… Рука как-то сама собой потянулась к рельефным мышцам, но Мэри вовремя опомнилась и сделала вид, что просто хотела поправить волосы. Наверное, она покраснела как рак, потому что Джереми поспешил ей на помощь:
— Кажется, я угадал. Пит, Макс, возражений нет? Тогда вперед!
По дороге на пляж воспрянувшая Карен трещала как сорока, а Мэри словно проглотила язык. Рано оставшись без матери, она не постигла многих женских тайн. В частности, кокетство было ей чуждо, а выставлять свои чувства напоказ она считала постыдным. Что уж говорить о всяких там заигрываниях и перемигиваниях… Впрочем, сейчас она мучительно стыдилась своего идиотского поступка. Просто Карен ее взбесила, демонстрируя свои прелести, словно проститутка из Санта-Фе.
