На случай непредвиденных обстоятельств имелся медицинский криогенный морозильник Haier DW 40 L188 для крови, где та могла храниться до нескольких месяцев — температура минус 40 градусов по Цельсию давала эту возможность. Донорская кровь только утоляла голод, поддерживала существование, но не приносила наслаждения. Когда высасываешь кровь еще живого человека, в мозгу будто расцветает цветок, сверкают искры, все тело словно получает электрический заряд, исчезает ноющая боль в членах, на какое-то время ты воспаряешь над миром. Ты начинаешь ощущать присутствие каждого существа в радиусе километра, даже самого ничтожного насекомого, твой глаз становится как у орла, слух — как у совы, обоняние — как у волка. Силы увеличиваются в десятикратном размере, но главное — исчезает этот ноющий, изматывающий голод.
Свежая кровь должна быть раз в неделю, если ее нет, ты все равно не можешь умереть, но тело иссыхает, кожа покрывается пятнами, появляются признаки тления, плоть начинает вонять, глаза вваливаются, кожа на лице обтягивает торчащие скулы, губы утончаются и открывают острые зубы, готовые в каждую секунду впиться в вену любого живого существа… Последнего человека ради крови он убил пятьдесят четыре года назад, хотя и дал себе зарок закончить с этим гораздо раньше. Но шла война, его убежище разрушили, он прятался под развалинами — и голодал. Когда разум помутился и сил терпеть больше не осталось, он вышел на охоту — как столетия назад, когда не приходилось обращать внимания на угрызения совести и нужно было лишь следовать советам Наставника, убедившего его в праве отнимать жизнь у людей. Праве высшего существа.
Попавшийся ему тогда человек был немецким солдатом, и когда вампир насытился, то лишь посмеялся — убийство можно было счесть за помощь его исторической родине, хоть он и превратился в ЭТО, все же по происхождению считался французом.
Во время второй мировой войны Филипп часто клял себя за то, что не эмигрировал в США — Австрия стала откровенно ненадежным убежищем, но преодолеть свойственный его племени страх перед путешествиями так и не смог. Хорошо, что по совету Наставника еще до вступления Гитлера в Польшу он обратил свой капитал в золото и отправил его за океан, разумно не сообщив, кому именно он его передал. Война увеличила количество бродяг и бездомных, пищи появилось много, но он уже перестал убивать и довольствовался донорской кровью. Однако добывать ее становилось все сложнее и сложнее, а в апреле сорок пятого безрассудное упорство генерала Велера дало русским повод покрыть реактивными снарядами всю площадь в три квадратных километра, которую занимали войска пехоты безумного вояки вперемешку с остатками шестой танковой дивизии СС и мотоциклетной ротой. Самонадеянные насмешки представителей их племени над глупым человеком относились к очень давним временам. Их не пугали стрелы, мечи, а затем — пули, но снаряд «Катюши» мог бы разорвать его тело на сотни мелких частей, и уже не было никакой необходимости протыкать ему сердце и отделять голову от туловища. Он не выходил из подвала, пока длилась бомбардировка, и если бы не подземные ходы, ведущие к реке, так бы и остался под обломками замка.
