Врач вышел, раздался свист, в сарай влетел исхудавший Жильбер, упал на колени и прижался лбом к руке барона.
— Ну, ну, будет! — рассердился на юношескую несдержанность Сэдвик. — Я кликну еще людей, да понесли.
Через минуту вошли двое йоменов, взяли раненого за руки, за ноги, вынесли наружу и опустили в набитую сеном телегу.
— Спасибо! — сказал врачу Тарди.
— С Богом! — махнул тот рукой.
Бургундцев долго, несмотря на пропуск, не выпускали из лагеря, наконец, дали дорогу.
День был в самом разгаре, дождь не шел, но все равно чувствовался холод. Барона била лихорадка, он знал, что живым не доедет, и заранее попросил Жильбера все равно доставить его труп в замок. Но Тарди имел другие планы. Раз врачи помочь сеньору не смогли, то ему поможет колдун. И верный оруженосец знал такого колдуна — он встретился их отряду в густом лесу, совсем недалеко отсюда.
У въезда в чащу Жильбер остановился и принялся распрягать коня. Де Грасси как раз впал в забытье и ничего не понимал. Оруженосец взвалил тело поперек животного, сам сел верхом и направил коня в самую чащу — уж теперь дорогу он знал получше крестьянина. Барон на минуту пришел в себя, спросил:
— Кузен, мы где? Что ты делаешь?
— Так надо, Филипп, — чуть не плача, отвечал тот, — так надо, держись…
Уже стемнело, но оруженосец помнил путь. Вскоре они оказались на полянке с хижиной у подножия холма. Он соскочил с коня и забарабанил в дверь.
— Кого принесла нелегкая? — донеслось изнутри.
— Это Жильбер! — закричал он срывающимся голосом. — Жильбер и барон де Грасси!
Дверь открылась, на порог вышел хозяин.
— Что случилось? — с явным неудовольствием спросил он. — Разве вы не обещали оставить меня в покое?
— Слушай, отшельник! Французы разбиты, барон ранен, он истек кровью! А ты говорил, что искусный врачеватель! Помоги, Богом молю!
Хозяин задумчиво почесал бороду.
— Сначала посмотрим, — наконец произнес он. — Давай занесем в дом.
«Ну и „дом“, — мелькнуло в голове у юноши. — Не спасет, убью чернокнижника!»
Они затащили раненого вовнутрь, положили на кровать.
— Раздевай! — скомандовал хозяин.
Когда барон оказался раздет донага, врач приказал Тарди развести огонь. А сам принялся ощупывать тело — запястья, шею, поднимал веки, снял тряпки с ран. Жильбер, бросая в огонь поленья, слышал, как чернокнижник бранит работу предыдущего врачевателя. Потом он подошел к шкафу со своими треклятыми склянками, выбрал одну, открыл и стал поливать раны. Жидкость, соприкасаясь с кожей, шипела и испарялась. Филипп вдруг открыл глаза, истошно завопил и вновь потерял сознание.
