Медленно, превозмогая жуткую боль, пульсирующую в моей голове, я попыталась открыть глаза. Надежды мои на то, что я увижу очертания своей спальни в бунгало, не оправдались совсем. Темнота была такая, что необходимости в открытии глаз не было. Я облизнула пересохшие губы и хотела рукой потрогать затылок, который нестерпимо болел, но сделать этого не смогла, так как запястья мои оказались туго перетянутыми веревкой. В моей зудящей от боли голове немедленно возникла мысль о Варе. Я была ответственна за ее безопасность, а в итоге оказалась сама в плачевном состоянии со связанными руками неизвестно где. Но унывать не стоило. Я тут же позабыла о ноющем затылке, напрягла зрение, чтобы разглядеть очертания подруги, но темнота только сгущалась. Я осторожно позвала ее:
– Варя!
– О… – раздался в ответ преисполненный страдания стон, который как никогда обрадовал меня. Птичкина была жива и мучилась где-то рядом.
Я гусеничкой попыталась проползти в сторону голоса, но сделать это было трудно, ноги также были стянуты веревками, которые крепились к чему-то неподвижному.
– Что произошло? – хриплым голосом спросила Варя, но я отметила, что слова ей даются легко.
– С тобой все в порядке? – с тревогой спросила я.
– Нет, башка трещит!
– А кроме этого?
– Еще я, наверное, ослепла…
– Это вряд ли. Просто тут совершенно темно. Скорее всего, помещение без окон, – быстро проговорила я.
– Еще руки и ноги не двигаются, – продолжала озвучивать симптомы Птичкина.
– Это из-за веревок. Они связаны, – пояснила я.
– Точно, – подтвердила она и заплакала. – О господи, что происходит, – не прекращая рыдать, запричитала она, – где я, где мы?
Но я, к большому сожалению, не могла пока пролить свет на ситуацию, в которой мы оказались. Чтобы как-то заполнить звенящую тишину, окутавшую нас, как вакуум, я стала говорить Варваре все, что только приходило в мою ушибленную голову. Про Альбину и нашу скорую встречу с ней. Ведь я предполагала, что на нас напал преступник. Тот самый, виновный в гибели аниматора и Кати. Я даже была процентов на сорок уверена, что это либо Мишель, либо Фархат, либо они выступили в паре. Раз они нас сразу не убили, значит, это не входило в их планы. Им что-то от нас нужно. Я рассчитывала, что пока у нас есть в запасе время, я смогу нас вытащить. В конце концов, о моих бойцовских качествах в отеле не было известно никому. Эта карта была козырной.
Ориентироваться во времени я умела, поэтому засекла момент, когда очнулась. Примерно часа через три-четыре жажда, которую я ощущала, настойчиво дала о себе знать. Но я могла стерпеть это неудобство и еще долго провести без воды и питья, чего нельзя сказать о Птичкиной. Голос ее хрипел от обезвоживания. Она шумно сглатывала. Мне было ее очень жаль. Меня захлестывали эмоции от собственного бессилия что-либо изменить в данную минуту. Не могу сказать, что я была сильно напугана. Скорее напряжена в ожидании развития событий. За годы своей профессиональной карьеры я попадала в разные ситуации и даже ловушки, подстроенные преступниками. Но раз я до сих пор жива, значит, мне удалось с ними справиться. Я несколько раз глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
