Голос мужчины звучал холодно, и он внимательно вглядывался в чистое юное лицо, не имевшее ничего общего с рафинированной красотой зрелой дамы. Выразительные карие глаза вызывали доверие, а так редко встречающиеся у молодежи прекрасные манеры располагали к общению. Она принадлежала к тому типу людей, общества которых ищут другие. А вдруг все это ловкое притворство, прикрывающее криминальные наклонности? Его трезвый ум и профессиональный опыт подсказывали ему, что и не такое возможно.
— Куда вы дели портрет?
— Он там, откуда уже не сможет вам навредить.
Ее тихий голос слегка дрожал, и Ричард почувствовал, что этот поступок дался ей нелегко. Она не отпиралась, не выкручивалась и не юлила. Эта прямота на мгновение лишила его дара речи, но потом он дал волю своему возмущению:
— Вы что, серьезно думаете, что я смирюсь с этим? Вы забыли, что я заплатил за портрет огромные деньги?
— Я знаю, но эта картина вредна для вас. И вы это знаете. Даже ваш организм уже доказал, что вам лучше, когда портрета нет рядом!
Он выглядел гораздо лучше. Мешки под глазами исчезли, лицо приобрело естественный цвет.
Глаза девушки смотрели на него в упор. Этот взгляд открывал ее душу. И эта душа была отдана ему.
— Моя совесть не позволила мне пассивно наблюдать, как портрет шаг за шагом подводит вас к смерти!
— И поэтому вы просто пришли в мою квартиру и вырезали холст из рамы? У вас очень крепкие нервы!
Он жестко рассмеялся.
— Да я бы ее на мелкие кусочки изрезала, если бы не было другого выхода.
— И вы надеетесь, что я это стерплю?
Он иронично поднял брови и посмотрел на стену, на которой прежде висел портрет. Но стена была по-прежнему пуста.
— Да, я надеюсь, что вы отдохнете и снова станете здравомыслящим деловым человеком, который расценит свое злополучное приобретение как роковую ошибку и поступит соответственно.
— И как же?
— Верните портрет во дворец как бы напрокат.
Ричард покачал головой:
— До чего же вы целеустремленная особа! И вы действительно рассчитываете на то, что я приму ваше предложение после этого удачного криминального маневра? Вы меня дураком считаете? Я плачу бешеные деньги, а удовольствие получают другие?
Он был в бешенстве, а в серо-стальных глазах читались сила и холодная решимость. Виктория едва стояла на ногах от физической усталости и какой-то душевной опустошенности:
— Я вовсе не считаю вас дураком, а взываю к вашему разуму, который снова проясняется именно потому, что портрета леди Тэлбот больше нет рядом с вами! И нет его влияния!
