Михаил спросил:
— Дина, а ты кому-нибудь рассказала, что знаешь Скворцова?
— Я, как только увидела его фото, решила сама с ним поговорить. Он знал моих родителей. На листовке был записан номер телефона. Я позвонила, мне ответили, что это избирательный штаб. Выслушали. Попросили подождать. А потом я услышала голос дяди Лени.
— Ты разговаривала со Скворцовым?
— Он сначала не поверил, что я — это я. Но я вспомнила, как мы вместе в Юрмале отдыхали. Он спросил, как я выгляжу, и предложил приехать в ваш магазин. Он сказал, что там меня встретят и отведут к нему. Ну я и приехала. Я умею в метро ездить. А дальше…
— Дальнейшее я видел, — прервал девочку удивленный Михаил и посмотрел на Веронику. — Выходит, Дину в магазине ждали…
— А Скворцов в наш офис даже не заглянул.
— Вместо встречи с ним Дину планировали задержать за умышленный поджог и вызвать психиатрическую неотложку. Но я им помешал.
Михаил поднялся с дивана и подошел к Веронике.
— С Диной многое прояснилось, а вот со мной… Удалось что-нибудь узнать о погибшем охраннике? — озабоченно спросил он.
— Мне Викулов сам позвонил. Сообщил, что в моем кабинете прятался преступник.
— А ты?
— Я изобразила удивление. Но, по-моему, он отнесся к этому скептически. Спрашивал о китаянке.
— Мою фамилию он упоминал?
— Нет. Но весь разговор был очень двусмысленный. Словно игра в кошки-мышки…
Тетя Зоя смотрела телевизор в ожидании новостей о её салоне.
— По-моему, про ваш пожар сообщают! — крикнула она.
В кадре появилось недовольное лицо Викулова:
— Нами установлено, что поджог осуществлен психически неуравновешенной девочкой-подростком. Мы ее задержали, но ей удалось скрыться благодаря помощи одного из сотрудников компании. При побеге он совершил еще одно тяжкое преступление. Правоохранительные органы и наша служба безопасности уже ищут преступников. Их имена и приметы известны, и я уверен, скоро они будут пойманы.
На экране, на фоне пожарной машины, затараторила бойкая журналистка:
— Нам стало известно, что пострадал маленький мальчик. Мощный фейерверк ударил ему в лицо. Пострадавшего доставили в институт Склифосовского.
Механический мужской голос на фоне картинки с телефонной трубкой сообщил:
— Девятилетний Вадик Москвин был доставлен в наше отделение с ожогами второй степени. К сожалению, серьезно пострадали глаза мальчика и трудно прогнозировать, удастся ли хотя бы частично восстановить его зрение. Скорее всего, в ближайшее время мальчику потребуется сложная операция в специализированной клинике.
