— А… обувь? Можно мне вроде таких вот… — Я показала на сверкающие изумрудами Шлёпины кроссовки.
— Разумеется. Будет несколько пар кроссовок, сапоги «Конверс», эспадрильи[11] под шорты, джинсы и пляжные сарафаны плюс маленькие классические лодочки под строгие платья и шпильки на выход, — перечислила она.
— Просто потрясающе! — воскликнула я.
— Тебе же нельзя шпильки, Розалинда, — напомнил Робби.
— А ты попробуй мне запретить, — огрызнулась я.
— Шпильки, шпильки! — Моди выставила вперед ножку, как будто тоже захотела туфли.
— Будем таскаться по магазинам шмотья? Скука, — буркнул Робби.
— Я знаю, куда тебе хочется, Робби! — улыбнулась Наоми.
— И куда мне хочется? — взглянул на нее Робби.
— Думаю, первым делом — в кухонную утварь, но я позвонила в зоомагазин — там тебя тоже очень ждут.
Слова «кухонная утварь» нас всех слегка озадачили, но услышав про зоомагазин, Робби от восторга запрыгал на сиденье:
— Ой, Шлёпа, просто мировое желание!
— Слегонца поинтереснее, чем по деревьям лазить, — сказала Шлёпа. Она потыкала в кнопки в обивке салона — и вдруг заорала музыка. Потом Шлёпа показала на розовую бутылку с горлышком, обернутым золотой фольгой, и четыре бокала. Все это добро стояло в небольшом углублении.
— Можно?
— Ну конечно, — сказала Наоми. Она достала бутылку и ловким движением откупорила ее.
— Шлёпа, это розовое шампанское! — предостерегала я.
— И что? — спросила Шлёпа.
— Моди шампанское нельзя. И Робби тоже лучше не стоит.
— Нет, я буду! — сказал Робби. — Всегда хотел попробовать шампанское.
— Ну хорошо. Один глоток, и всё. Мы все выпьем по глоточку, — сдалась я. — Мы же не хотим наклюкаться.
— А я хочу! Это мое желание. Буду делать все, что захочу. — И Шлёпа отхлебнула шампанского. Пузырьки ударили ей в нос, она фыркнула, но продолжала пить, пока не выдула весь бокал. Потом икнула и рассмеялась мне в лицо.
— Шлёпа! — Я сделала глоток. Не такая уж она чокнутая, как я думала. Оказалось, это вовсе не шампанское, а вкуснющий розовый лимонад с пузырьками.
Мы все выпили газировки и умяли большую красивую коробку шоколадных конфет, розовых и белых. Еще там были ужасно миленькие розово-белые мармеладные младенчики, которыми мы угостили Моди. Она во что бы то ни стало хотела попеременно жевать мармеладки и играть с ними — и конечно, вся перепачкалась. Но Наоми явно была готова к любым происшествиям: она вытащила из своей объемистой сумки пачку влажных салфеток:
— Иди-ка сюда, Моди. Наоми вытрет тебе ручки.
