— Вчера лазил, — сказал Робби. — Но сегодня как-то неохота.
— Может, попробуешь? — ненавязчиво спросил Тим, приобняв Робби за плечи.
— Не знаю, — буркнул Робби.
— Я попробую! — Шлёпа скакала на мате, как мексиканский прыгающий боб. — Смотрите, Тим!
— Шлёпа! А ну угомонись. Мы же сюда ради Робби пришли, — сказал папа. — Давай, Робби! Хорош скромничать. Иди к канатам и покажи Тиму, на что ты способен. Давай-давай!
Робби, понурив голову, поплелся к канатам. Тут Шлёпа ухватилась за канат и начала раскачиваться.
— Тихо, тихо! Вот этого не надо, — вмешался Тим. — Ты не на детской площадке. С инвентарем надо обращаться аккуратно. Сейчас покажу, как правильно подниматься по канату.
— Я и сама умею. — И Шлёпа немедленно продемонстрировала свое мастерство.
Через секунду она уже была на середине каната.
— Видали! — Она победно соскользнула вниз.
— М-м-м, — промычал Тим. — Наверх ты здорово забралась, а вот спустилась так себе. — Он взял ее за руки и раскрыл кулаки. — Смотри, егоза, как ты руки ободрала, и ноги тоже. Больно небось.
— Вот и нет, — помотала головой Шлёпа, хотя мы все видели, что она поморщилась.
— Сейчас покажу, как спускаться, чтобы не было ссадин, — сказал Тим.
Он забрался по канату, а потом аккуратно спустился, изящно выгнув корпус.
— Круто! — восхитилась Шлёпа. — Сейчас попробую, смотрите.
— Давайте все втроем, — предложил Тим. — Пошли!
Шлёпа пулей взлетела на самый верх.
Я нарочно возилась, соскальзывала и съезжала, раскачивала канат — только чтобы отвлечь внимание от Робби.
Он поплевал на ладони, насмешив папу и Тима, а потом подпрыгнул. И не смог ухватиться. Попробовал еще раз — и еще раз, и еще раз. От натуги у него вены на лбу вспухли и глаза выпучились, но ничего не получалось.
— Давай, Робби! — кричал папа. — Не сдавайся, сынок!
Всем, кроме него, было до боли ясно, что Робби старается изо всех сил.
— Да ладно, — сказал Тим. — Давайте-ка лучше поиграем.
Он свистнул в болтавшийся на шее свисток и созвал ребят:
— Вы все отлично поработали, а теперь самое время поиграть. Как насчет… «Кораблекрушения»?
Под радостные крики «ура!» Тим раскидал по залу обручи и принес еще маты. Я посмотрела на папу. Он уставился на свои коленки, качая головой. Я тихонько подошла к Робби и хотела взять его за руку, но он отдернул ее. Сжав губы так, что его рот превратился в тоненькую полоску, он быстро-быстро моргал, чтобы не расплакаться при всех.
«Кораблекрушение» — сумасшедшая игра, но ужасно веселая, даже если ты не силен в гимнастике. Мы носились кругами по залу, а когда Тим кричал: «Кораблекрушение!», надо было запрыгнуть на какой-нибудь спортивный снаряд, встать в обруч или сесть на мат. Потом по свистку перескочить на другой островок. Если поблизости ничего нет — дуешь на шведскую стенку, пробираешься по ней вправо или влево — и спрыгиваешь. Если коснешься земли — выбываешь и садишься в шлюпку, в смысле на длинную скамейку у стены.
