Это порождает лишь больше неразрешимых проблем — для него, для Берни, для них обоих.
В высокой траве роились светлячки, над морем вставала большая желтая луна, кафе-мороженое «Рай» было набито битком. В маленьком белом коттедже на краю болотной трясины водителям машин, колесивших по серпантину прибрежной Шор-роуд, предлагались двадцать восемь сортов мороженого и разнообразный гриль. С проволоки, натянутой над переполненной автостоянкой, свисали разноцветные яркие фонари. Люди сидели за столиками под ивами, глядя через устье реки на маяк на другой стороне.
Реджис в своей вызывающей форме — хлопчатобумажном комбинезоне поверх синей рубашки с логотипом «Рая» на груди — нервничала, можно сказать, дошла до предела, узнав о письме отца и особенно после утреннего разговора с матерью. Вот и сегодня вечером дважды ляпнула мороженое на прилавок вместо рожка или чашки.
Отчасти ее вывел из себя взгляд матери. Утром, во время разговора об отце, о свадьбе, о новом визите к доктору Корри, он был столь отстраненным, измученным, что Реджис даже захотелось опрокинуть стол, чтобы обратить на себя внимание и добиться ответа. По ее мнению, дочь чересчур молода для замужества и рождения детей? Ха! Возможно, ее саму надо лечить, чтобы она смирилась с реальностью.
Одно из проклятий, павших на семью, заключалось в том, что Реджис слишком быстро выросла. Когда отец надолго исчез, она облегчала жизнь матери, работая в двух местах, присматривая за младшими сестрами. А теперь, собираясь замуж, Реджис снова почувствовала себя ребенком.
— Ты чего? — спросила компаньонка Дженнифер, глядя на слишком медленно двигающуюся очередь.
— Немножко замешкалась, прости, — извинилась Реджис, вытирая с прилавка масляную струйку.
— Ничего, — кивнула Джен. — До закрытия три с половиной часа, после чего останутся лишь неприятные воспоминания.
Реджис рассмеялась, принимая следующий заказ. Народу, как всегда, много — люди, просидевшие весь день на пляже и в лодках, хотят завершить его угощением. Стоя за прилавком, она быстро работала, время от времени поглядывая на присутствующих. Всякий раз, когда к ней подходили мужчины с детьми ее начинало шатать, желудок сжимался. Каждый отец напоминал о родном отце, о его возвращении. Детские фантазии. Она выросла. В последние годы детства отец ее не видел.
Реджис подавала мороженое разгоряченным на пляже девчонкам в мокрых бикини, в длинных трусиках или купальниках; ладным парням в шортах, джинсах, без рубашек. Чувствовала себя девочкой из Блэк-Холла, абсолютно бесстрастной, лишенной всякого сексуального влечения. Ей гораздо приятнее протирать пыльные книжки в библиотеке тети Берни, как сегодня утром.
