Наконец экипаж остановился у высокого здания, выложенного из крупного тесаного камня. Юэн постучал в латунный дверной молоток и стал ждать.
Вскоре на пороге появилась невысокая полная женщина лет пятидесяти. На ней был старомодный домашний чепец и шаль. Она вгляделась в темноту, заметила Мойру и махнула рукой.
— Заходите тихо. Не беспокойте остальных моих гостей.
Мойра поежилась, когда они вошли в холодную прихожую. Экипаж отправился в порт, чтобы доставить их багаж на «Победоносный». Прижимая к себе сумочку с драгоценностями, Мойра поднялась наверх вслед за миссис Макрей.
Открыв дверь, хозяйка вручила Мойре зажженный огарок свечи.
— Вот ваша комната, доброй ночи. А вы, сударь, следуйте за мной, ваш номер рядом.
Мойра вошла и сразу же почувствовала запах сырости.
Поморщив нос, девушка провела рукой по одеялу на кровати. Оно оказалось жестким, набивка свалялась — едва ли ей удастся согреться под ним ночью.
Мойра так устала, что не захотела раздеться, просто юркнула под старое одеяло и быстро уснула.
Спалось ей плохо. В доме всю ночь скрипели половицы, а тело пронизывал холод. Поспав всего несколько часов, Мойра открыла глаза. Руки и ноги затекли и окоченели.
Прокравшись на первый этаж, Мойра услышала, как часы в столовой пробили семь.
— Ах, доброе утро, сударыня. Завтрак на столе.
Миссис Макрей исчезла в темном коридоре. Юэн уже сидел за столом и пил чай.
Мойра в ужасе уставилась на две тонюсенькие холодные гренки, лежавшие перед ней. Взяв в руки одну из них, девушка скривилась.
— Понимаю. У тебя не осталось ничего съестного?
— Я забыла корзинку в коляске. Должно быть, ее уже погрузили на корабль.
Юэн тяжело вздохнул. Овсяные лепешки и сыр пришлись бы сейчас очень кстати, пусть даже после переезда их осталось немного.
— Я чуть зуб не сломал о гренку, — прошептал он, пока Мойра пила холодный чай.
Девушка была занята раздумьями о том, какая жизнь их ждет, если они потеряют поместье: черствые гренки на завтрак, холод, сжигание свечей до самого фитиля и одеяла, знававшие лучшие дни.
От этих мыслей девушке захотелось плакать; у нее еле хватило сил, чтобы не разрыдаться. Одежда казалась грязной, волосы спутались. В комнате было слишком темно, чтобы привести себя в порядок, и ее вчера еще аккуратно зачесанный шиньон грозил вот-вот распуститься.
Юэн встал и потянулся.
— Не волнуйся, сестричка. Мы скоро будем в пути.
Едва он успел договорить, как в парадную дверь с грохотом забарабанили. Миссис Макрей появилась в прихожей и отперла замок. Громко шаркая, она зашла в комнату и вручила Юэну записку.
