Слабости людей, их пороки, встречающиеся ещё некрасивые поступки, взрывы нетерпимости следует воспринимать спокойнее, как нечто такое, что не вами заведено и вы одни не сумеете это исправить. На мой взгляд, тут необходимо выработать в себе некоторую снисходительность к подобным поступкам, умение понять и, может быть, извинить минутную слабость человека, особенно близкого вам. Разумеется, я не призываю к всепрощению, не советую подставлять левую щеку, если вас ударили по правой. Нет, конечно, за всякую подлость, хамство человека следует наказывать, ставить его на место — иначе он распояшется и будет ещё больше приносить людям зла.
Но ограждать своё сердце, свою нервную систему, своё здоровье от неприятных раздражителей — этому следует научиться, это необходимо для здоровья.
Юрий Рылев, всецело занятый наукой, не смог оказать сопротивления неблагоприятным раздражителям, и возникший в результате внутреннего конфликта психоэмоциональный стресс оказал губительное влияние на его сосуды в самом ответственном месте, на сосуды, питающие мозг.
Что мне было делать? Казалось бы, чего проще ответить, что это не по моей специальности. Что надо проконсультировать и лечить у невропатолога и т. д. Но можно ли было так ответить, когда все здесь присутствующие отлично понимали: только какое-то чрезвычайное вмешательство может предупредить катастрофу. И столько было в их лицах горя и мольбы, что я тут же решил, что надо сделать всё возможное и невозможное, чтобы спасти Юрия.
Я распорядился перевести больного в нашу клинику и срочно провести ему специальное исследование.
Надо было ввести контрастное вещество в аорту, с тем чтобы оттуда оно попало в сосуды, снабжающие кровью мозг. И в этот момент произвести серию снимков.
На рентгеновских снимках оказалось, что левая внутренняя сонная артерия, питающая левую половину мозга, закупорена полностью. Это значит, что очень скоро гемипарез перейдет в полный паралич. Есть ли надежда восстановить проходимость сосуда, а тем самым питание мозга, можно сказать лишь во время операции, которая сама по себе представляла большой риск.
Надо было вскрывать сосуд, питающий мозг. А если не удастся восстановить его проходимость? А если наступит разрыв сосуда и его надо перевязать? А если начнётся большое кровотечение, которое не удастся остановить?
Я знаю по прежнему опыту, как опасно иметь дело с сосудами на шее! Ведь если из-за возникшего кровотечения придётся перевязать сосуд, питающий мозг, то в большинстве случаев наступает смерть. А к этому надо быть всегда готовым. Более того. Если для работы на сосуде мне придётся его пережать даже временно, то и это уже большой риск, ибо если пережатие продлится более 3–4 минут, то наступит кислородное голодание и гибель мозга с тем же печальным исходом. Наконец, больной столь ослаблен, что может не перенести такую операцию! А как я выйду из операционной, как буду смотреть в глаза отцу, жене, его друзьям? Не лучше ли отказаться от такой рискованной операции, которой я ещё не делал, хотя давно уже и готовился к ней?!
