Служивших шведам или сотрудничавших с ними новгородцев часто характеризуют как предателей или, в лучшем случае, «шведскую партию». Между тем это была скорее партия порядка или партия власти. До тех пор, пока шведские власти в Новгороде не перешли к политике присоединения Новгородских земель к Шведской короне, их интересы совпадали. Поэтому на этом этапе сотрудничество со шведами вряд ли можно поставить им в вину. За исключением нескольких человек, перешедших на шведскую службу, никто из них не присягнул шведской короне.
В июне 1611 г. Совет ополчения принял решение о возможности избрания одного из сыновей Карла IX русским царем: «все чины Московского государства признали старшего сына короля Карла IX… достойным избрания великим князем и государем московитских земель». После смерти Карла IX речь могла идти о младшем брате Густава II Адольфа Карле Филиппе. По мнению шведского историка Бенгта Янгфельдта, осуществление этого решения «изменило бы не только карту, но и историю Европы». Делагарди принял активное участие в его реализации. Он хотел добиться избрания на российский престол шведского принца Карла Филиппа и стать создателем новой правящей династии в России[11]. В этом плане его интересы совпадали с интересами тех новгородцев, которые надеялись в лице Карла Филиппа обрести не только твердую власть, но и гарантию от территориальных притязаний со стороны Густава II Адольфа.
Поддержав кандидатуру Карла Филиппа, Новгород стал альтернативой Москве, призвавшей на российский престол королевича Владислава. Свой выбор новгородцы объясняли этническим родством их кандидата с пресекшейся династией. В этой связи Г.А. Замятин заметил, что «в вопросе о происхождении первых русских князей новгородцы были, выражаясь языком XIX в., норманистами».
В этом есть прямая аналогия с ситуацией середины X в., описанной И.Н. Данилевским: «Необходимость призвания иноплеменника в качестве главы государства — насущная необходимость, возникающая, прежде всего, в условиях межплеменного общения, доросшего до осознания общих интересов. При решении сложных вопросов, затрагивающих интересы всего сообщества в целом, вечевой порядок был чреват серьезными межплеменными конфликтами. Многое зависело от того, представитель какого племени станет руководить народным собранием. В такой ситуации предпочтительнее было обратиться за помощью к иноплеменникам. Приглашенные правители играли роль третейского судьи, который в силу своей нейтральности мог сгладить противоречия и быть полезен для поддержания единства».
