Настя, конечно же, заметила что Юрка на нее чаще других поглядывает, да притворялась, что ничего не видит. Со всеми была она одинаково ласкова и оживлена. Ох! Эти девчонки. Хитрые они прехитрые. Не то что мальчишки, у которых, что на сердце, то и на лице.
— Трусенок, — покровительственно сказал Ленька Клей, — изобрази-ка Вытю.
— Кого? — удивилась Настя.
— Наш директор, — паясничал Клей. — Давай, Трусенок.
Юрка ловким и неуловимым движением сбросил Ленькину руку со своего плеча и с неприязнью сказал:
— Отклейся, Клей. Сам изображай кого угодно. Я к тебе в клоуны не нанимался.
— Чего ты психуешь? — удивился Ленька.
Трусов не удостоил его ответом.
— Настя, вы в каком классе учитесь? — спросил Лосицкий. Он нарочно задал этот вопрос хозяйской внучке, чтобы не дать разгореться ссоре.
— В восьмом, — ответила Настя и удивленно посмотрела на Сашу, а потом сама поинтересовалась: — А вы все из восьмых и девятых классов? Да?
— Да. Десятиклассников не стали трогать, — ушел от прямого ответа Лосицкий.
Трусов благодарно посмотрел на Сашу. А Клей хотел объявить, что Трусенок, Нырков и Берестяга — семиклассники, но Лосицкий почувствовал это и опередил его новым вопросом:
— А в какой школе учитесь?
— Во второй школе, в Богородске.
— Там и живете?
— Там и живу. У тетки. А на каникулы приезжаю домой.
Клей все порывался сообщить свою сенсационную новость о семиклассниках, но Лосицкий так и не дал ему этого сделать. Он вдруг начал благодарить хозяев за чай, за радушие. И все за ним благодарили Клавдию Семеновну и Федора Федоровича.
— Постойте расходиться из-за стола, — остановила гостей хозяйка. — Как харчеваться-то думаете? Из общего котла? Или каждый сам по себе?
Лосицкий и Виталий Пыхов (одноклассник Лосицкого и тоже эвакуированный) опустили глаза. Каждый из ребят, помимо хлеба, картошки и крупы, выданных колхозом, привез с собою по сумке с провизией. А у Лосицкого и Пыхова таких сумок не было.
Виталий жил еще хуже Лосицкого. У него были две сестры, а работала одна мать. Сын все упрашивал мать, чтобы она разрешила ему бросить школу. Но мать не соглашалась… И жили Пыховы впроголодь. Виталию от скудной еды дома доставалось меньше других, потому что он тайком отрывал от своего «пая» для младших сестер. Вот почему Пыхов был очень худ, бледен. От систематического недоедания у него часто кружилась голова, начали расшатываться зубы, кровоточили десны.
Виталию дали прозвище «Кащей». В школе и на улице ребята бывают безжалостными и несправедливо жестоки, давая прозвища. Пыхов не обращал внимания на прозвище, он ждал лета, чтобы сесть на трактор и заработать хлеба. И никому он не говорил, что может водить автомобиль и трактор.
