Это создание разнообразных "ложных политических целей" для раскола патриотического электората плюс персональная работа с отдельными политическими фигурами. В стройных рядах оппозиции уже не раз звучали тревожные вопросы: "чем завершится семигинское дело?", "так ли необходимо было создание НДПР?", "насколько прочен союз Зюганова и Глазьева?" и "чем займется Лимонов, если его летом выпустят из тюрьмы?". И вряд ли в коммунистических рядах найдется человек, способный однозначно ответить на каждый из этих вопросов.
Наконец, это использование технологий социальной инженерии, в том числе провокационных, не только влияющих на общественное мнение, но и создающих дополнительные рычаги воздействия на политическое поле России и общество в целом: изменение законодательства, разнообразные экономические "санкции" в отношении различных групп населения, активизация или прекращение боевых действий в Чечне, слияние или ликвидация силовых министерств, заведение или прекращение громких уголовных дел, внешнеполитические "пуки" и т. д.
Разумеется, патриотическая оппозиция практически лишена возможности оперировать хотя бы одной из этих предвыборных методик. Они выглядят настолько эффективными, что кажется, будто Компартия и НПСР обречены на декабрьское поражение, даже несмотря на все усиливающиеся протестные настроения в обществе. Казалось бы, нам остается лишь горевать над тем, как точно и результативно применяет эти методики Кремль, всякий раз оставаясь на шаг впереди оппозиции в двенадцатилетней политической гонке.
И все же, как ни парадоксально, в сердцевине всей этой мощи кремлевская политическая стратегия имеет важный методологический недостаток, который рискует стать для единороссов фатальным.
Дело в том, что их слишком много. Они апеллируют ко всем без исключения слоям населения. Они хотят, чтобы членом "Единой России" стал каждый гражданин страны. Проводись выборы во всей Вселенной, они собирали бы подписи даже там, где царит абсолютный ноль. Любая индивидуальность — от известного артиста до боевого генерала — попадая в этот бульон, превращается в вареную картошку, теряет имя, приобщается к серой котлетной массе. "Единая Россия", размазываясь по стране, словно по бутерброду, стремится к бесконечности, превращается в квантор общности, хочет объять весь мир.
Но "чем гуще трава, тем легче косить". Однополярный мир — весьма неустойчивая конструкция, а однопартийная система всегда кончается крахом. Бесконечная система не может быть логически непротиворечивой. В этой безграничной коллосальности — ахиллесова пята "Единой России", в которую компактный, волевой НПСР должен нанести смертельный удар.
