За два года Компартия значительно увеличила число своих членов, обзавелась сторонниками и сочувствующими среди руководителей предприятий, коммерческих фирм и даже среди действующих чиновников в администрациях областей, городов, районов, наладила выпуск партийных газет на местах. В результате именно в ней многие увидели политический субъект, вселяющий надежды на лучшее, именно с ней стали связывать понятие оппозиция: вот ее центр — фракция коммунистов в Госдуме, вот ее отделения — парторганизации в регионах. И именно это обстоятельство предопределило успех КПРФ на думских выборах в декабре 1995-го.
Но не искусство в пропаганде и агитации, не обаяние лидеров, не их поступки, устные и печатные выступления помогли Компартии положить на лопатки проельцинское движение "Наш дом — Россиия" во главе с премьер-министром Черномырдиным. А что же? Обилие недовольных политикой Ельцина. Их голоса КПРФ получила исключительно потому, что выглядела как единственная серьезная сила, противостоящая этой политике. Короче говоря, не мастерством КПРФ одолела ставленников власти, а фактом своего существования как оппозиционной партии.
Тот успех на парламентских выборах в 1995-м дал Компартии простое — не конституционное большинство — в Госдуме. При всем том радикально изменить политику было невозможно. Социально-экономический курс страны остался прежним, и количество недовольных властью не сократилось. И, казалось, бы в их жаждущем перемен сознании должна была укорениться мысль: чтобы жить лучше, надо обеспечить оппозиции, то есть КПРФ, решающий перевес в парламенте. Но наступает год 1999-й, и после очередных выборов Компартия теряет в Госдуме простое большинство и уступает его двуликой партии власти — откровенно прокремлевскому "Единству" и движению региональных баронов "Отечество — Вся Россия".
В 1999-м КПРФ осталась практически такой же, какой была в 1995-м. Глубокой модернизации, о которой она заявляла, пока не произошло. Ей всё ещё предстоит расти количественно и качественно, обретать новые формы деятельности, новых лидеров, зажигающие умы манифесты, учиться удивлять и срывать аплодисменты, другими словами, разыгрывать привлекательные для избирателей политические спектакли, без которых невозможно приумножать ряды сторонников. Все достоинство КПРФ в том, что она — против власти. На одних выборах сей фактор сработал, на других — нет. И не только по вине компартии.
Власть четыре года назад, сохраняя прежнюю неугодную большинству политику, нашла в себе способности отнять у КПРФ монополию нести надежду на лучшее. Кремлевские стратеги посадили в кресло премьер-министра талантливого актера — Путина — дали ему крупную роль на сцене войны в Чечне и позволили продемонстрировать, что он пригоден навести порядок, не только на Кавказе но и во всей стране. К Путину, как к якобы волевому и решительному политику, нацеленному на крутые перемены, Кремль пристегнул тьму серых пиджаков из "Единства" во главе с очень разными, но не вызывавшими у общества аллергии деятелями — Шойгу, Карелиным и Гуровым. И сработал принцип: новизна поражает больше, чем величие. За новый, созданный властью избирательный блок, проголосовала почти четверть недовольных властью.
