— А ну-ка сядь. Хорошо, пусть я опоздаю на два часа, но это еще не означает, что я должен голодать.
С этими словами Лон Коэн откусил солидный кусок сандвича с рыбой и листьями салата, зажатыми между двумя ломтями белого хлеба.
— Часа мне не потребуется, — возразил я. — Возможно, всего три минуты, если ты назовешь фамилии шести мужчин, ужинавших вместе с Харви Г. Бассеттом в ресторане «Рустерман» в пятницу, восемнадцатого октября.
— Что?! — Лон перестал жевать и уставился на меня. — Бассетт? Какое он имеет отношение к бомбе, которая уложила наповал человека в доме Ниро Вульфа?
— Есть определенная связь, но это по секрету, не для печати. Пока что все исходящие от меня сведения конфиденциальны и не подлежат оглашению. Официант Пьер Дакос прислуживал за их ужином. Тебе известно, кто участники пиршества?
— Нет. И я не знал, что именно он прислуживал.
— Как скоро ты сможешь выяснить, не впутывая меня?
— Возможно, понадобится день или неделя, но можем управиться и за час, если удастся найти Дореми.
— Кто такая Дореми?
— Жена Харви Г. Бассетта. То есть теперь вдова. Конечно, уже никто не зовет ее так, по крайней мере не в глаза. Сейчас она прячется от людей. Никого не принимает, даже окружного прокурора. Ее домашний врач не отходит от нее ни на шаг, ест и спит в ее резиденции. Во всяком случае — так рассказывают. Чего ты вытаращил на меня глаза? Или теперь мой нос покривился?
— Чтоб меня черти взяли! — выругался я в сердцах, вставая. — Ну конечно же! Почему я не вспомнил о ней? Должно быть, сказалось потрясение. Увижусь с тобой завтра вечером… надеюсь. Забудь, что я был здесь.
Зная, что на первом этаже здания есть телефонные будки, я направился к лифту. Спускаясь, я старательно рылся в памяти. У Лили Роуэн мне доводилось встречаться с различными людьми — поэтами из Боливии, пианистами из Венгрии, девушками из Вайоминга и Юты, — которых Лили старалась поддержать, — но видеть Дору Миллер не приходилось. Когда она приехала в Нью-Йорк из Канзаса, театральный агент посоветовал ей взять артистический псевдоним, и она избрала «Дореми». Можно подумать, что певице с подобной сценической фамилией сделать блестящую карьеру — раз плюнуть. Однако к тому времени, когда Лили рассказала мне о ней, Дореми снималась лишь в телевизионных рекламных роликах. Возможно, газета «Таймс» вовсе не упомянула о том, что миссис Харви Г. Бассетт когда-то называла себя Дореми, но «Газетт» сделала это непременно, и я как-то пропустил этот важный факт. Бесспорно, повлияло потрясение.
