Аркадий, в шортах и футболке, разгоряченный и смущенный – но совсем немного! – вошел на кухню. Поставил на стол пепельницу, вытащив сигарету, бросил рядом пачку. Закурил, сел.
Звон в ушах. Сердце под ледяным панцирем.
Она заставила себя повернуть голову и посмотреть на него. Голова опущена, на щеках легкий румянец (смущения? возбуждения?). Сигарета пляшет: губы трясутся.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – Она не узнала своего голоса.
Он едва заметно усмехнулся:
– Ты сказала фразу, которую так ненавидишь... Смотря что ты хочешь услышать.
– Я хочу услышать... Аркаша, почему это стало возможно... Почему это произошло. Давно ли ты с ней... И что будет дальше.
Он выпустил ноздрями дым и взглянул на нее.
– Ты не плачешь.
– А ты хочешь, чтобы я плакала?
Он пожал плечами:
– Это было бы естественно... в подобной ситуации.
– Но я не плачу, – сказала она. – Не сейчас и не перед тобой. Итак?..
– Много вопросов. – Он раздавил в пепельнице окурок. – У меня нет ответа ни на один. Ты оказалась не в то время не в том месте. Вот, пожалуй, и все.
Его слова заглушались звоном в ушах. Она зябко передернула плечами.
– Я видела...
– Нет, – перебил он. – Ты ничего не видела. Это все твое дурацкое воображение. Слишком много американских мелодрам. Воображение сыграло с тобой злую шутку. Давай попробуем остановиться на этом, Оля.
И он осторожно накрыл своей большой ладонью ее руку. Он совершенно успокоился, потому что считал, что произнес именно те слова, которые она услышит в своем теперешнем состоянии. А услышав, примет их, примирится с их логикой, положит на сердце. Так человек, которого обокрали в метро или контролеры выволокли из автобуса, когда у него не оказалось ни билета, ни денег, чтобы откупиться, и долго измывались над ним на остановке, орали и запугивали, – так человек старается забыть ту неловкость и стыд, свою беспомощность, которые пережил, переступить через них, убежать вперед во времени... И мозг помогает, завешивает шторками неприятное событие. И через пару-тройку дней при желании вспомнить, осторожно раздвинуть шторки, требуются немалые усилия...
Ольга знала, что не сможет. Слишком мало она видела, слишком недолго и... слишком много удалось ей увидеть за бесконечно долгий отрезок времени.
– Шампанское осталось? – спросила она, ощущая пенопластовую шершавость льда на сердце.
В его взгляде плеснуло веселое удивление: он поверил, что победил.
– Да... Ты хочешь шампанского?
– Принеси.
Пока он ходил в комнату за бутылкой, она достала чашку и бросила в нее кубик льда.
