На другой день продюсер одного из телеканалов Дмитрий Ершов также озвучил идею экранизации книги, но выглядел не менее озадаченным, чем чиновник из «Варяга». «Самым большим нашим желанием сегодня, – сказал он, – является знакомство с автором произведения. Очень не хочется разочароваться, узнав, что его не существует, а книгу написала команда так называемых... э-э... «литературных подмастерьев» – явление, к сожалению, очень распространенное в наши дни. Мы предпринимаем усилия для поиска Константина Егорова. Очень странно, что до сих пор он не объявился сам, когда все вокруг только о нем и говорят».
София сидела рядом со мной и внимательно слушала. Как только начался другой сюжет, она повернулась ко мне:
– Ты знаешь, где он?
Я улыбнулся и пожал плечами.
– Я уверена – знаешь. Не можешь не знать. Давай, сознавайся. Колись.
– Софи, честное слово, я понятия не име...
– Все ты врешь! – Она вскочила, красная от обиды. – У тебя на лбу написано: ВРУН! Вот такими буквами!
– Слушай, – сказал я, – а чего ты-то так разволновалась? Объявится он, никуда не денется...
– Тогда почему... – Она не договорила, махнула рукой и, надувшись, унеслась в кухню.
– Что «почему»? – крикнул я вдогонку.
– Ничто!
Я знал, о чем она хотела спросить, и жалел, что так много ей рассказал. Много – это примерно четверть. Но не стоило говорить даже этого.
Три дня спустя телеканал «Домовой» в вечерних новостях показал сюжет, снятый в книжном магазине «Столица». В центральном торговом зале толпа, не протолкнуться. Женщины, мужчины, юноши и девушки, даже подростки – у всех в руках по одному, но нередко больше, комплекту романа «Люди и море», состоящему из двух книг. Потрясенный голос корреспондента: «Это похоже на массовую истерию, гипноз... Скажите, зачем вам три экземпляра?» На экране – лицо дамы лет сорока, интеллигентное и некрасивое. «Себе, – отвечает она. – Дочь просила – у нее еще нет. И подруге. Завтра день рождения, я просила ее не покупать». – «Вы читали ее?» – «Только первый том. Брала на работе, у коллеги». – «И как?» Женщина несколько секунд молчит. «Очень сильно», – наконец говорит она.
Камера снимает торговый зал. Кажется, людей прибавилось.
– Алеша, что происходит? – негромко спросила София.
– Тебе же сказали. Истерия, гипноз... Но больше всего – реклама. Не этого ли ты ждала?
– Не в таких масштабах. К тому же, я не смогла читать...
– Исключение лишь подтверждает правило. Костя создал литературный шедевр.
