— Зачем, причину назовите, Освальд!
— Коммуняга ты, Кеннеди, коммуняга, тебе не место в Белом Доме.
— Терпеть не могу коммунистов, — шокировал Освальда Джон, — они антинародники, а я демократ. Коммунисты говорят, да не делают, да и говорят все по бумажке, неискренне, а по бумажке можно только цифры и зачитывать. Да и если вы не забыли, Белый Дом теперь не для меня, я просто гражданин, в Белом Доме пусть другие живут, мне он не понравился.
— А почему, почему же вы тогда на второй срок избираться хотели, объясните тогда, раз вам Белый Дом противен.
— Мало вы смыслите, Освальд, во власти, — сказал Джон, садясь в кресло, — власть — это такая штука, которую хотя и ненавидишь, а бросить не можешь, потому что начатое дело нужно до конца доводить.
— Ну вот, вы же не довели.
— Джонсон довел, «новые рубежи», если ты не знаешь, имели огромный успех, и если бы не ты, Америка жила бы лучше, демократа на коммуниста спутал!
— Ну и начинайте все заново! — выпалил, сам не зная почему, Освальд.
— Не могу, мне полжизни перечеркнули, не могу, а вы, Освальд, можете, у вас еще все впереди, вам 24 года, живите, что же вы тратите себя на бесцельные секты, что же вы не живете своей собственной жизнью, что вы поддаетесь толпе, а вы могли бы достичь многого, но вы слабохарактерный, не сдавайтесь, закалите свой характер, зачем вам жизнь старика Кеннеди, которому скоро и 50 стукнет, нет, не порти жизнь убийством, иди и живи.
— Это, похоже, разумный выход, — сказал Освальд и подался к выходу.
— Подожди, — вдруг Джон поменял свою философию.
Освальд остановился и, ничего не поняв, посмотрел на сидящего Джона. Джон же достал из стола револьвер и подал его Освальду.
— На, убей меня, ты за этим шел сюда! Убей и ступай отсюда! Чему быть, того не миновать!
И Освальд взял револьвер и зарядил его.
— Посмотри мне в лицо и застрели меня, — сказал Джон и встал с кресла.
Освальд отошел от него на несколько шагов и начал наводить револьвер.
«О, человек, что ты сделаешь сейчас с себе подобным. Человек! Кто дал тебе право убивать человека. Человек! Не нажимай не курок! Человек, подумай, опомнись, пойми, ты не Бог, ты не можешь отнять жизнь у себе подобного. Человек! Зачем ты нажимаешь на курок? Человек! Помедли! Опомнись! Человек ли ты, я сомневаюсь!»- говорил Освальду его внутренний голос.
Его пальцы не слушались его разума, руки выпустили револьвер и он упал на пол.
— Я не могу, не могу убить честного человека, — крикнул Освальд еще не осознавая того, что говорит его совесть, — не могу убить вас, Кеннеди, вы и так труп, зачем же делать труп трупом, я уезжаю в Даллас, наши дороги больше не пересекутся, прощайте навеки!
