– Что бы там ни происходило на Западе, мы сейчас не должны об этом думать. Фронт на Одере стал самым главным. Только он! Мы стоим здесь, и вместе с нами либо выстоит, либо падет весь мир Запада. Если большевики сумеют прорваться, их орды затопят нашу страну, и тогда погибнет не только Германия. Будущее всей Европы станет ужасным. Мы должны удержаться на Одере!
После этой речи Штайнер прошел вдоль строя роты, пожал руку каждому солдату, и каждый пообещал сделать все, что только сможет. Не один закаленный ветеран вдруг ощутил, как комок подступает к горлу и слезы наворачиваются на глаза, когда «старик» медленно переходит от одного солдата к другому. В наших сердцах возникало чувство подлинного боевого братства.
Когда он подошел ко мне, суровые, резкие черты лица вдруг смягчила сияющая улыбка. Он узнал меня! А ведь прошел почти год с тех пор, как под Нарвой в составе делегации от всей дивизии я поздравлял его с днем рождения. И хотя с тех пор Штайнер встречался с огромным множеством солдат, он запомнил меня. Он даже помнил мое имя. Он спросил меня о том, что меня волновало больше всего, словно был моим близким другом, поинтересовался, давно ли я получал вести из дома. Штайнер также спросил, как я чувствовал себя во время последних боев и как ко мне относятся товарищи по Ваффен СС. Я даже растерялся, в голове крутилась какая-то каша, я лишь слышал его участливый голос и видел ясные глаза, заглянувшие прямо мне в душу. Стоящие рядом товарищи превратились в неясные далекие фигуры. И где-то вдали я слышал свой собственный голос, который отвечал на вопросы генерала с четкостью, удивившей меня самого. Прощаясь, он похлопал меня по плечу и с жаром произнес:
– Да, камрад, до сих пор мы держались, несмотря на все трудности. И теперь, больше чем когда-либо, мы должны стиснуть зубы и стоять твердо. Один за всех, все за одного!
Он шел вдоль строя, крепко пожимая руку каждому из нас. Все эти люди, добровольно согласившееся сражаться насмерть, которые к этому времени успели забыть значение слова «привязанность», поддались влиянию его ауры. Перенесенные страдания заставили зачерстветь их души, черный юмор помогал им переносить опасности, но сейчас они преданно и с любовью смотрели на своего командира.
Феликс Штайнер был великим солдатом, одаренным военачальником, лидером и товарищем. Мы никогда не забудем тебя! Ты был блестящим носителем несгибаемого боевого духа, который передавался нам, и сразу в душе начинали играть фанфары, звучал марш Ваффен СС, который сложно, может быть, даже невозможно перевести:
