Настасья мягко высвободилась из железного обруча, странно посмотрела на Илью и покинула комнату. Ее уже совсем не шатало, ее походка показалась Здоровякину божественно-невесомой.
Через семь минут в зале появилась не Настасья, а грузная дама с подносом. Наряд, маникюр и прическа ввели Здоровякина в заблуждение: домработницы, полагал он, обычно экипируются более скромно. Но все же разодетая мадам была домработницей Кармелиных.
— Вот, подкрепитесь, — предложила она. — Хозяйка распорядилась накормить вас завтраком. Раз притопали в такую рань. Ни свет ни заря. Экий вы громила.
Валентина Генриховна и сама была не маленьких размеров, но квадратный Илья вызвал у нее восхищение. А у Ильи вызвала восхищение перспектива дополнительной незапланированной трапезы. Он, конечно, перехватил утром полбатона с маслом, но каким надо быть кретином, чтобы отказаться от бесплатных бутербродов с черной икрой и салями и крепкого, чудесно пахнущего кофе!
Настасья неслышно возникла в комнате одновременно с исчезновением последнего куска колбасы с тарелки. Теперь на женщине было надето легкое длинное платье, абсолютно непрозрачное, темный цвет которого оттенял трагическое выражение ее лица. Илья удивился, как ловко за каких-то ничтожных пятьдесят минут отсутствия Настасье удалось привести себя в порядок. Красных пятен от слез словно не бывало.
— Извините, что застали меня неодетой, — смущенно сказала Настасья.
Илья собрался было объяснить, что он видел женщин и не в таком виде и что между девушкой с перерезанным горлом и живой неодетой Настасьей он однозначно предпочтет Настасью, но передумал.
— Спасибо, — кивнул он в сторону опустошенных тарелок. — Настоящий кофе я люблю. А черную икру последний раз ел в прошлой жизни.
— А кем же вы были в прошлой жизни? — грустно улыбнулась Настасья. Бесхитростность капитана ее тронула.
— Наверное, камбалой.
— Камбалой?! — изумилась Настасья. — Почему камбалой?
— Ну как? Шнырял по морскому дну, выискивал черную икру и жрал ее. Так я себе это представляю.
— А разве икра лежит на морском дне?
— Конечно. В таких маленьких черно-синих баночках.
— Знаете, я почему-то думала, что со мной будет беседовать Александр. Фамилию я уже не помню. С голубыми глазами.
— Валдаев.
— Да. Он ваш коллега?
— Точно. Мы работаем вместе. А вы имеете что-то против моей кандидатуры?
— Да нет же! Я просто так спросила. А как вас зовут, капитан Здоровякин?
— Илья.
— Тогда партийная кличка у вас обязательно должна быть «Муромец». Учитывая ваши потрясающие габариты.
