«Резервное время предусматривается на всех стадиях планирования, и поэтому, если бы сверху не вносились соответствующие поправки, невозможно было бы сделать ни шагу. Каждый требовал для себя резерва во времени, и сумма этих резервов в конечном счете свела на нет весь план» [264] .
Британский премьер потребовал срочного пересмотра временны́х графиков с коррекцией установленных запасов времени.
Объединенное планирование
8 апреля 1943 года Черчилль получил от верховного главнокомандующего экспедиционными [265] силами союзников в Северной Африке генерала Дуайта Эйзенхауэра телеграмму, в которой высказывались сомнения относительно операции по вторжению в Сицилию – «Хаски». По мнению американского генерала, две дивизии противника создавали серьезное препятствие для успешной высадки союзных войск. Эйзенхауэр отметил, что его «точку зрения разделяют Александер и Монтгомери» [266] . Личному помощнику президента Рузвельта Гарри Гопкинсу Черчилль признался, что «это самая печальная телеграмма», которую он когда-либо получал от Айка [267] .
Черчилль был не только расстроен, но и немало удивлен этим посланием. «Подобное утверждение генерала Эйзенхауэра сильно расходится с той уверенностью, которую он демонстрирует в связи с предстоящим вторжением на континент через Ла-Манш, где его будут ждать гораздо больше чем две немецкие дивизии, – написал он в комитет начальников штабов. – Если присутствие двух дивизий является решающим фактором против высадки миллиона человек, которые собраны сейчас в Северной Африке, тогда вообще трудно говорить о дальнейших способах ведения боевых действий. Месяцы подготовки, военное превосходство на море и в воздухе – и все это отметается из-за двух дивизий. Я считаю, что мы не должны попустительствовать подобным доктринам».
Не меньшее удивление британского премьера вызвала поддержка позиции Эйзенхауэра генералами Александером и Монтгомери.
«После проведенных разбирательств оказалось, что сейчас только генерал Александер разделяет точку зрения генерала Эйзенхауэра, – продолжает Черчилль в своей записке. – Я надеюсь, Гарольд сам сможет ответить за себя. Я не верю, что он мог повести себя столь топорным способом. Я полагаю, начальники штабов не станут принимать эти трусливые и пораженческие теории, от кого бы они ни исходили. Я предлагаю написать телеграмму президенту, поскольку одобрение нашим военным руководством таких планов поднимет нас на смех перед всем миром. Кроме того, мне хотелось бы узнать, что имеет в виду генерал Эйзенхауэр под „двумя немецкими дивизиями“. Одна немецкая дивизия состоит примерно из двадцати тысяч человек. В настоящее время в Северной Африке сражаются дивизии, численность которых не превышает четырех-пяти тысяч человек. Генерала Эйзенхауэра следует спросить, какие варианты он предлагает и что он собирается делать, если ему встретятся две немецкие дивизии (численность неопределенна) в любом другом месте. Что подумает об этом Сталин, у которого на фронте 185 немецких дивизий? Мне даже трудно это представить!»
