Когда они со своею добычей вернулись к Кучуму, старый хан решился. Под покровом бури он развел остяцкие, вогульские и киргизские отряды, окружая казачий стан и отрезывая его от берега, и приказал перерезать всех казаков сонными.
С ножами в зубах, с саблями за поясом тихо крались татары к казачьему стану. И, когда стихал на мгновение ветер и, удаляясь, смолкали раскаты грома, было слышно, как шелестела под тысячью крадущихся людей высокая, мокрая осенняя трава – шиль… шиль… шиль…
Никто не кашлянет. Не слышно дыхания людей, и только шелестят подоткнутые за пояс набухшие водой тяжелые халаты – шиль… шиль… ши…
* * *
Восяй неистовствовал, стараясь разбудить Федю. Он кидался на него с визгливым лаем. Упрек и недоумение, порою, гнев и брань были в его лае. Наконец он хватил Федю зубами за ворот и так стал трясти, что голова Феди моталась по хворосту и шапка свалилась Федя проснулся, раскрыл глаза. Точно еще продолжался страшный сон. Молния блеснула над лесом, зарокотал, удаляясь, гром, и в мгновенном света Федя увидал множество татар с ножами кидавшихся на спящих казаков. Он вскочил на ноги и выхватил саблю из ножен. Он сейчас же увидел Ермака. С десяток татар навалилось на него. Ермак стоял, прижавшись к дубу, и тяжко падал его закаленный булат по татарским плечам. Федя бросился на помощь. Татары оставили Ермака.
– К ладьям, братцы! К ладьям! – хриплым голосом крикнул Ермак.
И прянул с обрыва к реке. Федя прыгнул за ним.
Ветер гнал черные тучи. Дождь перестал. Открылось в небе окно, и месяц заглянул в него, засеребривши волны. Река вздулась и кипела, выходя из берегов. Далеко на ней колыхались челны.
Ермак бросился в воду, Федя и Восяй поплыли за ним.
Федя видел, как сверкнул на месяце панцирь Ермака и исчез… Месяц скрылся и снова полил дождь. Федя доплыл до лодки и влез в нее.
– Атаман! – крикнул он.
Ветер сорвал его крик. Мерно шумели дождевые струи по темной реке.
– Тимофеич!.. Сюда!..
Никто не отозвался.
– Восяй! Ищи атамана!
Собака, точно поняв, в чем дело, бросилась в воду и исчезла в мраке. Федя сидел на лодке. Мокрая одежда холодила тело. Ветер пронизывал насквозь. Никто из казаков не появлялся на берегу. Ликующий вой татар сказал Феде, что все кончено. Он ждал Ермака. Темные струи неслись мимо, ветер и течение натягивали причал, и он скрипнул у кормы. У Феди кружилась голова.
Из воды показался Восяй. Он тяжело плыл к лодке.
– Ермак, – крикнул Федя. – Восяй, ищи, ищи атамана!.. Ермак!.. Ермак!
