Отец Досифей со старцами отпевал умерших. Федя стоял сзади Ермака, широко крестился и слушал печальное пение.
Москва вспоминалась ему. Церковь Воздвижения и Наташа.
Так же, как там, надрывно пели старики:
– Житейское море, воздвигаемое зря, напастей бурею…
Русь Московская пришла в Сибирские пустыни и принесла свою веру.
Отец Досифей подошел к могиле, покадил пустым кадилом и сказал:
– Воины благочестивые, славою и честно венчанные.
Поднял с земли комок замерзшей глины и воскликнул:
– Земля бо еси и в землю отъидеши!
Потом был тихий, длинный день. Конные разведчики пошли в степь к Искеру.
Наступила ночь. В ее морозную тишину вошел далекий гул и треск арбяных колес, крики верблюдов и суета отступления. Шум, замирая, становился тише.
На утро, ясное и морозное, с сухим порхающим с голубого неба снежком вернулись разведчики и привезли радостное известие: Кучум поспешно оставил Искер, столицу Сибирского царства…
* * *
26-го октября дружина Ермака вступила в растворенные настежь ворота Искера.
Дул ледяной ветер. Он схватывал пучки соломы и сена, поднимал между домов пылевые смерчи и обжигал морозом зачугуневшие лица казаков.
В окнах домов бумага была порвана. Двери были растворены. По дворам и улицам валялись разбитые сундуки и короба, тюки, одежда, оружие, драгоценности, меха. Татары поспешно покидали Искер, бросая имущество.
Казаки нашли в городе богатую добычу, хлебные татарские лепешки, кумыс, битое мясо, скотину.
Они расходились по домам. Потянул кольцами и змеями белый дым из татарских труб, запахло соломенной гарью и жильем.
Веселее заговорили казаки. На башни полезли часовые.
Зеленое знамя со Спасовым Ликом зареяло на морозном сибирском ветру над главными воротами.
Отошла Сибирь к московскому царю.
К вечеру полетел, закружился со вдруг потемневшего неба снег. Степь забелела. Завыл сибирский буран, замел сугробами, все прибеляя, засыпая трупы татар у Чувашева, заметывая кровавые пятна.
Зимняя стужа настала сразу.
Все попряталось по домам. Чуть желтели окна от отблеска пламени в печах. Там отдыхали и отсыпались после подвигов казаки. С башен доносился грубый простуженный голос сторожевого казака.
Все одно было, что в Москве и Рязани, что в Орле или Казани, что в Канкоре у Строгановых, что в только что занятом Ермаком Искере – Сибири.
– Раздорскому на Дону городку слава!..
Пробасили на северной башне.
На южной ответили:
– Низовым черкасам слава!
Восточная башня отозвалась:
– Царской Сибири слава!
