Не знаю, как других, но меня эта батарея фактов убедила что московистский двойник европейского «гена» действительно торжествовал победу во второй четверти XIX века. Чаадаева она убедила тоже. Во всяком случае он тоже утверждал, что при Николае произошел «настоящий переворот в национальной мысли». В моих терминах это означает, что Россия опять отреклась от своей европейской идентичности. Если так, то академический вроде бы вопрос о происхождении этой фундаментальной двойственности русской политической культуры неожиданно становится жгуче актуальным. Хотя бы потому, что, не преодолев ее, Россия никогда не сможет стать нормальным цивилизованным государством. Оставим это для Заключения нашего эссе. А пока что рассмотрим, каким образом произошло это отречение при Николае.
Социальной базой второй самодержавной революции была, конечно, масса провинциального дворянства, все эти гоголевские Ноздревы и Собакевичи, до смерти перепуганные перспективой потери своего «живого» имущества. Тон задавали, впрочем, императорский двор, исполнявший роль парламента самодержавной государственности, и «патриотически настроенные» интелектуалы. Мы уже знаем, как оправдывали они сохранение крестьянского рабства и «сакрального самодержавия» в XIX веке. Не знаем мы и другое. Их аргумент – победа России в Отечественной войне над Наполеоном, поставившим на колени Европу, – оказался бессмертен.
Полтора столетия спустя превратит аналогичную победу – над Гитлером – в оправдание советского отречения от Европы Александр Проханов. И совсем уже фарсом будет выглядеть оправдание в «Известиях» путинского отречения неким И. Карауловым – победой российских спортсменов на февральской Олимпиаде 2014-го. Конечно же, сопроводит он свое открытие, подобно николаевским «патриотам 1840-х», глубокомысленным рассуждение о том, почему Россия не Европа: «Для русского человека идея “дела” важнее идеи “свободы”. Дайте ему настоящее дело, и он не соблазнится никакой абстрактной “свободой”, никакой мелочной Европой». Ну, какие тут могут быть комментарии?.
Скажу разве, что родоначальники Русской идеи, «патриоты 1840-х», шли куда дальше своих сегодняшних эпигонов. То, что Наполеон сломил дух Европы, ее волю к сопротивлению, и она вследствие этого загнивает, было для них общим местом. Но не может ли быть, предположили самые проницательные из них, что она уже и сгнила?
Во всяком случае, когда профессор МГУ С.П.Шевырев высказал эту мысль, она вызвала в придворных кругах не шок, а восторг. Вот как она звучала: «В наших сношениях с Западом мы имеем дело с человеком, несущим в себе злой, заразительный недуг, окруженным атмосферой опасного дыхания. Мы целуемся с ним, обнимаемся и не замечаем скрытого яда в беспечном общении нашем, не чуем в потехе пира будущего трупа, которым он уже пахнет». Это из статьи «Взгляд русского на просвещение Европы» в первом номере журнала “ Москвитянин“. А вот что писал автору из Петербурга его соредактор, другой профессор МГУ М.П.Погодин: «Такой эффект произведен в высшем кругу, что чудо. Все в восхищении и читают наперерыв. Твоя “Европа“ сводит с ума».
