— Какова будет позиция Украинской армии в случае каких-либо военных конфликтов на периферии со, скажем так, “пророссийскими силами”?
— Ответить на этот непростой вопрос в нескольких фразах сложно. Не знаю. Говорить, что братья-славяне в вооружённых силах Украины пойдут с оружием на своих братьев-россиян и наоборот, глупо. Ни один из нас сквозь прорезь прицела смотреть не будет. Может быть, если пойдёт дальнейшее насаждение национализма, лет через десять, наши дети это и сделают...
Вопросы задавал Александр Сивов
Монолог украинца после референдума
Автор «ПротыВсих» сообщил об этом тексте так: «Это все было мне высказано по телефону сегодня ночью. Естественно на украинском языке. Перевел на русский ну и убрал непечатное».
Ты спрашиваешь как у нас? У нас все очень плохо.
Плохо, конечно, для меня и таких, как я — украинцев, общающихся на украинском языке в Крыму. Я смотрю на эти радостные лица, на это всеобщее ликование и ясно и отчетливо вижу: крымчане нас ненавидят. Они ненавидят каждого, кто хоть слово скажет на мове. И я не преувеличиваю. Всё, что касается «украинства», всё, что хоть как-то связано с «укр», вызывает практически у всех крымчан не просто отторжение, а целую бурю эмоций. Эмоции эти исключительно негативны у всех, начиная с детей и заканчивая стариками. Ведь такого и близко не было даже в советское время. Да, тогда здесь в Крыму к украинцам относились во сто крат лучше, чем сейчас — после 23 лет пребывания Крыма в составе Украины.
Как такое могло случиться? Как же нужно было стараться, чтобы люди столь массово возненавидели всеми фибрами души всё (подчеркиваю всё — от вышиванок до флага с гербом) украинское? Это страшно. Мы потеряли Украину. И в этом виноват не Путин. И в этом виноваты не известные наши русофобы из Западной Украины. В этом виноваты мы. Именно мы — украинцы с Полтавы, Черкасс, Киева, Хмельницкого, Житомира, Чернигова, со всей центральной Украины, позволили этим придуркам-галычанам установить над всей Украиной свои нацистские порядки. Ты вспомни! Вспомни, как во время застолий мы подхватывали их бандеровские песни, как смеялись вместе с ними над анекдотами «маю час та натхнення, пиду попыляю москаля», мы закрывали глаза на коверкание ими украинского языка, на все эти «шпытал», «нарази», «летовыща» и прочие «мапы» с «милициянтамы» и «катедрами». Нам было безразлично установление в их городах и селах памятников тем, кто стрелял в спины нашим дедам во время Великой Отечественной войны. Потом они «невзначай» стали ставить на своих собраниях портреты Бандеры и Шухевича. А потом в открытую маршировать, вначале по своим, а потом уже и по нашим городам с флагами СС и с фашистскими лозунгами. Мы сознательно закрывали на это глаза: «Ну что ж, у них своя история, надо понимать…». И эти – ИХ! – памятники стали появляться и у нас… Они называли нас «схидняками», весь Юго-Восток — «рабами», «совками» и «потомками сталинских кацапских палачей», а шахтеров — «кучей бандитов», живущих с такой же кучей «анжелик» .И мы, конечно же, понимая, что это не так, дружески похлопывали их по плечу: «Да ладно вам — и там нормальные люди есть…». Это мы пустили их в Киев. И Киев – КИЕВ! – молча смотрел как приезжие галычане и студенты из Западной Украины маршируют с факелами в честь дня рождения Бандеры по Крещатику, и эти марши становились многочисленнее год от года.
