– Ни хрена себе! – повторил Николай и совсем угрюмый пошел на улицу открывать ворота.
Бывший майор Касьминов человеком был не ругливым. Даже при гаражных мужиках редко-редко давал себе волю. А тут словно прорвало душевную плотину. Ходил он от ворот десять шагов, до ворот десять шагов, вежливо здоровался с начальством конторы, бодрился в ожидании генерального директора и матерился про себя, естественно, не вслух: «Ни хрена себе!»
Два часа спал Николай в ту ночь воскресную, проснулся, полчаса ворочался, жену разбудил, замер. Она уснула, он тихонько поднялся, вышел на кухню, поел плотно, собрал в сумку продукты, в пакет положил старые брюки, рубашку, туфли. К гаражам продвигался, как разведчик – только бы мужики не приставали с расспросами, только бы карбюратор не подвел. Машина завелась, все обошлось. Он покинул городок, притормозил у того места, где они с женой провели такую прекрасную, как в порнофильме, ночь, усмехнулся: «Действительно, что это с нами случилось?! Не маленькие уже вроде!» – и уже через пару минут был на объекте: за селом шабашники строили несколько коттеджей, улицу, уже не деревенскую, но еще не городскую, дорогую и аляповатую.
«Место только испортили, болваны», – Николай подрулил к первому коттеджу, на котором строители устанавливали стропила.
– Ты чего прикатил, майор? Халтурка есть? Так это не по нашу душу. У нас тут во работы! – услышал он голос сверху. То был связист, вольнонаемный. Его уволили год назад за пьянку. Пил не много, но попал пару раз на глаза начальству. Под горячую руку, как говорят в таких случаях. А может быть, что-то другое сыграло в его увольнении досрочном свою роль. Касьминов не вникал в подробности. Связист на гражданке пить вдруг бросил совсем, за ум взялся. В бригаде Куханова деньги заколачивал. Не очень большие, прямо сказать, но жена и дочери были довольны.
– Где Куханов? – строго спросил майор. Спал он мало в ту ночь.
– А тебе зачем?
– Это не твоего ума дело.
– А может, и моего.
– Ты толком можешь ответить?
– Ходят тут всякие.
– Может мне кто-нибудь сказать, где Куханов?
– Его сегодня не будет. Он с утра машину на базу стройматериалов погнал.
– А старший кто у вас? – Николай старался быть вежливым, но грубое, злое чувство рождалось в его груди.
– Майор, мы не в армии, кажется, – говорил все тот же голос, не то, чтобы твердый, но упрямый.
– Он точно уехал?
– Там достали и здесь покоя не дают, – связист вошел в роль. – Старший! Младший!
