Я прошел к восьмому подъезду, протолкался к дверям, где стоял пост. Меня знали тут по предыдущим визитам и пропустили.
Что происходило внутри? Ликовали, кажется, все, даже подосланные провокаторы. Одни иностранные корреспонденты и телевизионщики не выражали восторга. Все поздравляли друг друга. Я прошел на балкон, нахально уселся в ложе для гостей и газетчиков. Чья-то телекамера усиленно снимала мою персону. Поздоровался с Умалатовой, сидевшей сзади, начал разглядывать депутатские ряды внизу. Ярко горели люстры, участники съезда поспешно собирались на заседание. Вот в середине зала показался бледный до желтизны Руслан Хасбулатов, улыбаясь и отвечая на поздравления он продвигался к президиуму, какая-то дама поздравила его поцелуем. Он прошел в президиум, сказал короткую речь, сообщил, что мэрия взята, Останкино тоже, на очереди Кремль. В ответ радостные аплодисменты и крики «Ура»…
Я сказал одному из знакомых: «Не говори гоп, покуда не перепрыгнешь…». И вышел из зала. В буфетах уже продавали горячий чай. (В первые дни осады, когда электричества не было, пили какой-то холодный ягодный напиток.) я решил остаться тут до утра. Так Останкино взято? Но прошел час, и кто-то, кажется, Володя Бондаренко, сказал, что в Останкине идет бой. Я вышел через 8-й подъезд, довольно бесцеремонно отделался от сопровождавших меня знакомых, прошел через толпу и через проходы среди баррикад,
Ни одного милиционера, ни одного омоновца! Вход в метро свободен. Я уехал на ВДНХ. У телестудии действительно шел «бой», о котором надо сказать отдельно.
…Сейчас же я вспомнил вдруг эпизод из жизни полководца А.В. Суворова. Однажды, когда под напором (кажется, турецких) войск русские дрогнули и побежали, Александр Васильевич тоже пришпорил кобылу. Он поспешно скакал с поля боя вместе со всеми, молча сперва, а потом давай кричать:
– Заманивай их, братцы! Заманивай!
«Братцы» понемногу очухались, «заманили». Потом развернулись на 180 градусов и ударили. Да так, что от противника мало чего и сталось.
Конечно, Ерин-министр на Суворова не тянет. Но Хасбулатов с Руцким, опьяненные взятием почти не охраняемой мэрии, оказались очень похожими на тех турок.
Гениальными, впрочем, как и всегда, оказались СМИ. Они срочно, видимо, еще до кровавого понедельника создали несколько запасных и рабочих мифов. Например, очень пригодился миф о полной растерянности в окружении Б.Н. Ельцина 3–4 октября. Корреспондент Сергей Пархоменко специально для этого всю ночь проторчал в Кремле. Мифу о планируемых боевых вылазках из Дома Советов, конечно, никто из серьезных людей не верил. Но это и не важно. Главное, чтобы врать, врать и не останавливаться. А миф о русском фашизме? Тьфу, прости меня, Господи… Ведь баркашовцев в свое время для того и узаконили, и собрали в кучу, для того и нашили им черных мундиров, чтобы Козырев и Гайдар, ни слова не говоря о бейтаровцах, на весь мир вопили о русском фашизме. «Заманивай их!», «заманивай!». И вот единственный сын космонавта Егорова сражен омоновской пулей (А. Вураки
