Он находился в таком ужасном настроении до середины ночи, испытывая невыразимые страдания, как будто сломал зуб и придавил открытый нерв. Но всему на свете наступает конец. Мистер Тэбрик, совершенно обессилев под наплывом самого мучительного из всех чувств — ревности, впал наконец в состояние тяжелого, тревожного забытья.
Через час или два непрерывная смена путаных и обрывочных видений, которые вначале нахлынули на него, прекратилась и уступила место яркому и отчетливому сну. Его жена была вместе с ним в своем прежнем, нормальном облике. Они вдвоем шли по лесу, совсем как в тот злосчастный день, когда совершилось ее ужасное превращение в лисицу. Тем не менее он все-таки заметил в ней большую перемену. На ней лежала печать тяжелого горя: она опустила глаза, ее лицо было бледным и опухло от слез; волосы в беспорядке падали на плечи; нервные, влажные руки судорожно сжимали и комкали маленький носовой платок; тело содрогалось от рыданий, и весь вид ее свидетельствовал о полном безразличии к собственной внешности. Прерывая свою исповедь частыми всхлипываниями, она пыталась признаться ему в какой-то своей вине перед ним, но он так и не разобрал ее отрывистых слов, да, впрочем, и не старался в них вникнуть, потому что совершенно отупел от собственных несчастий. Так они грустно брели и брели вперед. Он обвил рукою ее талию; она шла, повернув к нему лицо, но то и дело, охваченная отчаянием, опускала глаза.
Наконец они присели, и он сказал ей:
— Я знаю, что это не мои дети, но я не буду дурно обращаться с ними. Ты все равно моя жена. Я клянусь, что никогда не оставлю твоих детей и позабочусь об их образовании.
Тут мистер Тэбрик начал припоминать названия различных школ. Итон не годился, Хэрроу тоже, а также и Уинчестер и Рэгби…[16] Он не мог дать себе ясного отчета, почему эти школы не подходили для ее детей; он только сознавал, что все те заведения, которые ему припомнились, почему-то для них не годились; но ведь что-нибудь должно же для них подойти? Без конца повторяя названия школ, он все сидел, держа свою жену за руку. Но наконец, все еще плача, она поднялась с места и ушла. Тут он медленно проснулся.
Даже открыв глаза и осмотревшись, мистер Тэбрик все еще продолжал вспоминать названия школ и прошептал, что ему придется определить их в какое-нибудь частное учебное заведение или, в крайнем случае, найти им хорошего репетитора.
— Ну да! — произнес в слух, спуская ноги с кровати. — Самое лучшее — найти им репетитора, но и это будет сопряжено с большими трудностями.
